Звери Стикса. Часть 2. Мемориум - стр. 17
– Пойдем?
Кошка кивнула, зевнула, потянулась до хруста в спине, поставила книгу по соционике на место, и они направились к главному выходу. Но на полпути встретили Веронику, которая искренне обрадовалась им, взяла обоих под руку и, игнорируя вялое вежливое сопротивление, повела в художественный отдел.
– Вы ведь здесь еще не были, да? А это, между прочим, самый большой и, пожалуй, самый уютный отдел моего дворца!
– Вероника, спасибо Вам, за гостеприимство и приглашение, но я столько сегодня нового впихнула в свою голову, что никакого ужина не… УХТЫЫЫ!!!
Высокие резные двери распахнулись, открывая длинную галерею из полукруглых арок, уходящую вдаль лучами от обширного светлого зала башни, посвященной художественной литературе. Книги здесь заполняли каждый клочок свободного пространства. В каждом свободном уголке, в каждой нише приткнулась полка, стопка, рядок из плотных разноцветных корешков. С помощью искусственных стенок и стеллажей были устроены целые мини-залы, закутки и читальные углы. Эти небольшие комнатки не были так помпезны, как залы других отделов, но Вероника была совершенно права в том, что здесь было уютно. Тут практически нигде не было длинных массивных столов с маленькими лампадками, зато было множество ковров, мягких кресел с вязаными подушками, диванчиков и ярких пледов, раскиданных тут и там, словно фантики от конфет.
В том же настроении была выполнена и главная башня. Здесь на полу были расстелены косматые шкуры, расставлены кресла и журнальные столики. Великолепной работы огромные настенные часы представляли собой скорее обширную скульптурную композицию, изображавшую скопище разных сказочных сюжетов, нежели мерило времени. А самое главное – здесь горел камин. В глубине каменного жерла полыхал огонь, предусмотрительно прикрытый снаружи жаропрочной стеклянной заслонкой. Как и обещала Лена, перед камином в центре зала был установлен длинный стол, накрытый вышитой скатертью цвета слоновой кости. У стола крутилась Луна и три тихие негритянки, сервируя блюда под серебряными колпаками, доставляя тарелки и приборы, потому как собрание, планировавшееся как девичник, превратилось в большой званый ужин. Помогала им Линда со своей неизменной расслабленной улыбкой на лице. По случаю импровизированного праздника она украсила свои бесцветные длинные волосы венком из искусственных маргариток. В креслах напротив камина попыхивали трубками и вяло перебранивались профессор Бюве и Самсон-Блюмцвейг. Еще по гостиной медленно дефилировали другие, еще не знакомые обитатели замка.
–…А я говорю – что это неправильно! Если есть возможность приукрасить, раскрыть, оцветнить, так сказать, повествование, то писатель обязан это сделать!
– То, как вы говорите, дорогой братец, создает неисчислимое количество совершенно пустых россказней вместо настоящей литературы! Бездарных, к тому же чаще всего! Безынформативных, то бишь не содержащих в себе никакой истинной информации! Лишь кружево витиеватое – а ткани текста как такового и нет.
– Может оно и так, дорогая сестрица, но смотрю я на ваше платье, однако, и вижу, что весь ворот у вас тем самым кружевом и расшит. Что-то вы дерюгу серую не демонстрируете на своих телесах?
– Аххх! – картинно возмутилась маленькая женщина, больше похожая на девочку по своей фигуре. Белокурая, востроносая пигалица с лицом как у мыши и действительно одетая в весьма роскошные, чуть ли не королевские одежды. Спорила она с молодым человеком, до смеху на нее саму похожим.