Зверь зверю друг, соратник и брат - стр. 10

   — Тебе на каком языке сказать, чтобы оставил меня в покое? — ответила она так, словно отгоняла муху, а не потенциального подонка. — Могу на украинском, русском, матерном, латыни.

   Так, все понятно.

   — Доброе утро, Марина! — громко поздоровался я.

   Все лица повернулись в мою сторону. Пыла у юных ловеласов явно поубавилось. Притихли даже и как-то в росте уменьшились.

   — Добрый день, Алексей.

   Она взяла свою сумку и спокойно обошла меня. Я окинул хлопцев строгим взглядом, и они тут же испарились из помещения.

   — Привет, Танюш. — Я улыбнулся старой знакомой.

   — Фух, — выдохнула она.

   — Что случилось?

   — Да эти малолетки! Управы на них нет!

   — Что они сделали?

   — Знаешь её? — Таня кивком головы указала на выход из магазина.

   — Довелось, — уклончиво ответил я.

   — Она уже почти два месяца ходит ко мне каждый день в одно и то же время. И эти сюда являются уже дней десять. Все хотят то угостить её чем-то, то погулять предлагают. Сегодня вот на дамбу звали. Она ни в какую, естественно. А ты ж отца Антона знаешь. Так малец весь в него. К отказам не привык, его это только раззадоривает. Чем его одногодки не устраивают? Вцепился в неё. А ведь ему только восемнадцать исполнилось вчера!

   — Ну, хочет парень опыта набраться, что с того? — Я смотрел, как при разговоре Татьяна складывала мне в пакет все необходимое. Она знала, зачем я пришёл к ней в таком виде и в очках. Взаимопонимание, возникшее посредством тесного дружеского общения. — Себя в его возрасте вспомни. На старших разве не смотрела?

   Она приняла от меня деньги и стала отсчитывать сдачу.

   — Это нездоровый интерес, Леш. Он мне деньги предлагал за любую информацию о ней. И если хвалить его буду при ней, чтоб оттаяла. Все равно, говорит, добьюсь её. А в глазах блеск такой нехороший. Ведёт себя как маньяк. А оно, знаешь как? Гормоны играют, мозгов мало. В этом возрасте ничего не страшно.

   До моего помутневшего от бессонной ночи и алкоголя мозга постепенно начало доходить, о чем толкует старая подруга. Отец Антона в молодости был замешан в не очень приятной истории. Его обвиняли в изнасиловании, но, насколько я знал, дело до суда тогда так и не дошло. Быстро замяли. Правдивым ли было обвинение, или девчонка выдумала все, чтобы свою выгоду поиметь, выяснить уже невозможно. Одни говорили, что наврала она, чтобы получить средства и устроиться в столице. Другие шептались, что связи и деньги семьи помогли отцу Антона выйти сухим из воды. Но я по опыту работы точно знал, что далеко не каждая потерпевшая пойдет искать правосудия. Потому что не найдет. Нашему обществу проще обвинить пострадавшую, чем покарать подонка. Слишком часто на жертву насилия обрушивается шквал оскорблений. «Сама виновата, шлюха» — клеймо, которое вешают на каждую. «Легко отделалась» — утешение, если не убили после. «Сучка не захочет, кобель не вскочит» — якобы народная мудрость. И все эти гадости выкрикивают те, кто душой мелок и разумом недалек. Как куры, клюют они ту, кто, по их мнению, слабее, вместо того, чтобы поддержать и облегчить боль. А я бы кастрировал таких ублюдков, которые силой берут. Потому что, если женщина говорит «нет», это, сука, «нет» — и ничего больше! Даже если сперма в голову лупит и кровь кипит, мужчиной надо быть, а не подонком. Нам же сила дана не для того, чтобы унижать, а чтобы защищать. И никакие короткие юбки и вызывающее поведение не могут стать основанием для подобного поступка. Отвергает, значит, в узел член завяжи, но против воли не заставляй. Не дает? Так будем откровенны, найдется другая, которая даст. Мир не без добрых блядей. Так всегда было и, как никогда, актуально в наше время.