Зверь в каждом из нас - стр. 17
Кстати, волчица и сама отдаленно напоминала нюфку, только была гораздо стройнее и изящнее.
Вообще, среди волков преобладала неопределенная овчароподобная морфема без ярко выраженных линейных черт. И среди мужчин, и среди женщин, которых в группе было около трети. По наблюдениям Сулима, женщины почти всегда исполняли роль спецов при какой-нибудь аппаратуре, мужчины же были большею частью солдатами-боевиками. Чуть ли не единственное исключение из этого правила – Ядвига, и касательно морфемы, и касательно специализации. Она явно состояла в элитной группе боевиков, в волчьем спецназе.
Вся десятка, сопровождавшая Расмуса к «Чирс», состояла именно из волков этой группы.
Поведение нюфа не то чтобы смутило Сулима – в полости плотины наблюдения почти ничего не дали. Нюф первое время отлеживался, а потом просто либо спал, либо валялся на выделенном спальнике с совершенно безучастным видом. С ним почти не разговаривали, исключая момент, когда нюф пришел в сознание. Если он не пленник, то кто? Волк? Но нет, чувствуется, что в этой компании он – чужак. Возможно, он был завербован некоторое время назад? Или – такое ведь тоже не исключено – завербован буквально только что? Но какую он способен принести пользу волкам? По пунктам: во-первых, он легко может внедриться в разведывательные структуры России и тем самым получить представление о планах стран-союзниц в операции против волков. Во-вторых, он может стать просто экспертом, экспертом-аналитиком, последовательно разгадывающим ходы все тех же стран-союзниц. На месте волков, на месте Расмуса Сулим непременно предпринял бы попытку завербовать или перевербовать – неизвестно, какое слово точнее, – Арчибальда Рене де Шертарини. Что, судя по всему, и произошло. Именно отсюда это отношение волков: уже не пленник, но еще и не свой. Правда, оставался крошечный шанс, что нюф – никакой не де Шертарини, а просто сибирский пограничник. Но и в этом случае как консультант он мог принести определенную пользу, и, опять же, перетягивание его на свою сторону выглядело вполне оправданным шагом.
Сулим, прикрыв глаза, перебирал варианты, вертел проблему и так и эдак и соображал, в какой форме изложить свои выводы шефу.
Модуль тем временем приготовили к старту. Сулим ощутил едва ощутимую вибрацию, а чуть ранее в кабине чуть заметно мигнуло освещение.
– Тигра! Стартуй! – скомандовал волк, задраивший люк. А возможно, просто проверявший герметичность перепонки.
– Атас, смертнички! – пилот-женщина говорила весело и даже слегка развязно. – Выдохнули!
К легким перегрузкам Сулим тоже успел приспособиться. Главное – удобно сесть, расслабиться и не шевелиться.
Модуль дрогнул, маневрируя. Потом перегрузки исчезли.
Сулим знал, что лететь им около часа. Чуть больше. Время для старта, разумеется, выбрали такое, когда волчий спутник висел над достаточно близким к Туркмении местом. Иначе пришлось бы облетать земной шар, а это даже при скоростях неземной техники занимает много времени.
Жаль, что в спускаемом модуле иллюминаторы отсутствовали как класс. На полет в околоземном пространстве Сулим с удовольствием полюбовался бы, потому что прекрасно понимал: вряд ли ему в ближайшем будущем представится подобная возможность.
«И все же, – подумал он с неясным чувством сродни сожалению или досаде, – я побывал в космосе. Кто еще из землян может этим похвалиться? Я, Варга, Родион, да этот угрюмый перевербованный нюф».