Зверь: тот, кто меня погубил - стр. 22
О, как сладки воспоминания. Тем и жил. Тем и дышал!
Настя/Стася
Вскоре мама стала меня попрекать большими расходами на проезд. И чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ну и поменьше дома мелькать, я напросилась медсестрой в больницу. Жуткое время, жуткие перемены и нищета. Денег нет, лекарств тоже, хорошие специалисты спивались или уходили. Рук не хватало, и потому молоденькой медсестре были рады.
- Дура ты, - однажды в курилке Раиска, старшая медсестра кардиологического отделения проворчала, - молодая, красивая в эту профессию полезла? Нет тут жизни. Мрак один... Разруха полная. Ещё несколько лет назад, хоть выживать получалось. Народ добрее был, а теперь, - полная шатенка с горечью отмахнулась, выпуская дым, - нечего тут ловить. Из докторов раз-два и обчёлся. Часть от запоя до запоя качаются. Другая заточена на взятки.
Я все понимала, видела, но упорно продолжала учиться и помогать в больнице. Ведь только так могла сбежать от собственных проблем и переживаний. А омут был глубокий и широкий. Утопала в нём всё сильнее. В минуты одиночества и тоски. Каждый раз сердце обрывалось, когда входила-выходила из подъезда. До сих пор мерещился тот густой запах страсти. Им пропитано каждое воспоминание о Глебе и злополучной ночи. И с томительной тоской – прощание. Жадный поцелуй, голодный взгляд. До мурашек пробирало и блаженное тепло душу затапливало.
Каждый раз, заходя в подъезд, сердечко реагировало на запах, а память услужливо напомнила о моём бесстыдстве. Да уж... вряд ли есть девушки, мечтающие именно ТАК потерять девственность. А я вот... потеряла. Чокнутая, но ни за что бы не хотела другого первого.
Вот он на лицо недуг мой. Жертва... со Стокгольмским синдромом. Вроде отбивалась, пыталась остановить, так ведь горела сильнее. Я так и не поняла, чем он меня тогда так... заставил рассудок потерять от желания. Запахом своим, жаром, страстью, голодом?..
Щёки вспыхнули, коленки задрожали – как тогда. Я заставила себя идти дальше. И чем ближе к двери, тем сильнее колотилась грудная мышца и удушливее становилось.
М-м-м-м-м. Как же мне не хватало Зверя. Прижаться к нему хотелось, чтобы проверить, реальны ли те ощущения, которые он рождал. Закопаться в его объятия и прислушаться к себе. К нему...
И голову только от мысли тотчас повело.
В квартиру входила, боясь вздохнуть – меня колотило мелкой дрожью.
- А вот и она, - сладко пропела мать, явно не мне, но для моих ушей. Я чуть в коридоре не рухнула от накатившей слабости, а мать легко выпорхнула из кухни, встречая меня. Ни разу за год этого не делала. А тут... Она же почти не разговаривала со мной – мы редко виделись, да и любой контакт заканчивался ссорой на тему «и почему ты такая идиотка?!» Или «Ты выйдешь за Илью, и точка!».
- Ну, милая, - зло зыркнула мамаша, при этом сахарно улыбалась. Как змея подколодная, обещающая, что не ужалит... ты только доверчивым кроликом будь и ближе подойди. – Что стоишь, как истукан? – посуровел взгляд. - Гости у нас! – металл в голосе.
- Гости? – пробило оглушительный удар сердце. Мир опять покачнулся. От счастья двинуться не могла с места.
- Да! – кивнула мама.
Не помня себя, в несколько шагов ворвалась на кухню и тут улыбка стёрлась с лица. Как и радость из души.
- Илья? – размазано прозвучало. Голос дрогнул, чувства перемешались.