Зверь. Невинность в расплату - стр. 17

Теперь уже поздно идти назад…

Он сделал это со мной…

И теперь я… я могу…

- Нравлюсь тебе, милая? – требовательно спрашивает. – Нравится, когда тебе дрочит… как ты там меня назвала? Моральный урод?

Стискиваю зубы. Зверь убирает свой палец в тот самый момент, когда я начинаю чувствовать зарождающиеся где-то в глубине живота острые как ток разряды. Разочарованно выдыхаю.

- Давай же, признай, - снова где-то возле моих губ.

Неосознанно подаюсь бёдрами вперёд. Мне просто нужно снять это напряжение…

Между ног томительно ноет, и я сжимаю бёдра, пытаясь сделать с этим неудовлетворением хоть что-то…

- Я жду, – он нагло усмехается, а я поднимаю на него затуманенный взгляд.

- Нравится! – выплёвываю с вызовом. – Доволен?

- Вполне!

В следующий момент он снова прикасается ко мне, также остро, пряно, как делал это только что.

Мне сложно соображать. Я просто больше не хочу чувствовать боль. И есть путь к этому – получать удовольствие, значит, так тому и быть.

Будто под кайфом я слышу собственные стоны. Рамки дозволенного расширяются, пока его шершавые пальцы так невыносимо приятно терзают меня. Он двигает ими ещё и ещё, пока меня не прошибает мощнейшей вспышкой. Такой яркой и всеобъемлющей, что я просто разлетаюсь на атомы в просторах Вселенной.

Мышцы конвульсивно сокращаются, и я вся обмякаю, не в силах больше твёрдо стоять на ногах.

Отчего-то хочется смеяться и одновременно плакать.

Снова накатывает порция истерики, но на этот раз я хохчу, согнувшись пополам.

- Пошли-ка выпьем, - со знанием дела предлагает Зверь. – Тебя надо немного успокоить.

Он выключает воду, и, набросив мне на плечи пушистое полотенце, выносит из душа.

12. Глава 12

Аля

Сжимаюсь в комок в просторном кресле. Натягиваю полотенце на влажную кожу, стараясь прикрыть все уязвимые места.

С влажных волос стекают теперь уже прохладные капли.

Зверь сидит напротив, попеременно наливает в высокий прозрачный бокал из стоящих на столе бутылок.

Потом берёт дольку лимона и украшает ею бокал. Посыпает края сахаром будто снегом припорашивает.

- Держи, - протягивает, вальяжно откидываясь на спинку кресла.

На нём – лишь прикрывающее бёдра полотенце.

Стараюсь не глазеть на мощное, испещрённое татуировками и старыми шрамами тело. Просто прячу взгляд.

Мной овладевает странная апатия.

Если бы не неконтролируемые всхлипы, я бы, наверное, просто смотрела в одну точку.

После истерики в душе чувствую опустошение. Словно вместе с оргазмом из меня вырвали остатки души.

Теперь я даже не понимаю, кто я такая.

Прежней принципиальной, чистой девочки Али больше нет.

Зато есть эта…

Та, что кончила от грубых ласк уголовника в душе борделя.

Та, что сдалась на его волю.

Та, которую он сломал…

- Пей, - Зверь пододвигает бокал, и я машинально беру его в руки.

Делаю глоток.

Потом ещё один.

Честно говоря, ожидала что-то противное, горькое, а тут…

Если бы мои рецепторы могли воспринимать вкусы как прежде, я бы сказала, что это очень вкусно.

- Спасибо… - шепчу, снова отпивая.

По желудку растекается приятное тепло. Оно обволакивает, перекатывается где-то под кожей. Узел в груди становится не таким удушающим, и хаотичные всхлипы замолкают.

- Где ты научился такие делать? – внезапно просыпается странная храбрость, и я поднимаю глаза на мужчину.

Зверь прикуривает.

- В юности подрабатывал барменом, - усмехается, затягиваясь.