Зверь. Изменил мне — изменил меня - стр. 41
— Карим, — выглядываю из-за шкафа.
Не отвечает — спит. Вертится на диване, что бык на вертеле, и спит.
Острое желание быть ближе к оборотню граничит с безумием. Я должна его бояться, хотя бы из чувства самосохранения. И я боялась! Но прошло, что ли?
Беру трость, встаю и иду к Кариму. Кусая губы, стою возле дивана — не знаю, что делать. Пустоту в душе мгновенно заполняют чувства. Они расходятся теплом по телу, порхают бабочками внизу живота и мурлыкают что-то нежное на ушко.
— Малышка?.. — Карим приподнимается на локтях, смотрит на меня сонно. — Ты чего тут?
Сама не знаю, чего я тут. Стою зачем-то.
— Ты стонал во сне… — в груди поднимается волна мандража. — Тебе больно?
— Я, кажется, спину сорвал, — падает на подушку, рычит тихо. — Там мазь в шкафу. Принеси, если несложно.
Несложно. До шкафа два шага. Беру баночку с мазью и возвращаюсь к Кариму:
— Помочь натереть спину?
— Помоги, — хитро улыбнувшись, оборотень переворачивается на живот.
Зачем я спросила?! Разум протестует, а руки сами тянутся к мощной мужской спине. Лёгкое чувство эйфории кружит голову, и это я ещё ничего не трогала! То, что я испытываю, ненормально. Это волк, чёрт возьми! Карим в человеческом обличье, но он зверь. Огромный чёрный шерстяной хищник с жёлтыми глазами и острыми зубами. Я видела…
Оборотень стягивает плед ниже поясницы и ждёт. Бог с ним, намажу да спать пойду.
— Если будет больно — скажи, — зачерпнув пальцами мазь, осторожно касаюсь смуглой кожи.
Осторожности моей хватает ненадолго. Мне хочется трогать этого мужчину, и я решаю не отказывать себе в удовольствии.
— О-о-о! — стонет Карим. — Вот так, малышка! Да, чёрт подери! — едва не вгрызается в подушку. — О-о-о!
Я сижу красная, как помидорка — щёки будто огнём обжигает. Ладони скользят по крепкой широкой спине оборотня. Ох, душновато что-то…
— Хватит? — спрашиваю шёпотом.
— Ещё немного, — цедит сквозь зубы Карим. — Левее. Да, малышка! Да-а-а!
Это просто больная спина и мазь. Но оборотень голосит, как ненормальный. Я безумно рада, что у нас нет соседей, иначе бы со стыда сгорела. Змей-искуситель недоделанный!
— Ну всё, теперь точно хватит, — не без труда заставляю себя оторваться от увлекательного занятия.
— Не-не-не! Не хватит, — протестует Карим. — Ещё немного помни. Вот здесь, — заводит руку за спину, показывает фронт работы.
Думает, я не понимаю, что это провокация? Дурочка я, думает? Сейчас помну, дорогой.
В этот раз я не осторожничаю от слова вообще. Вкладываю в массаж с мазью всю душу.
— Ау-у-у! — взвыв, оборотень пытается сбежать от меня на пузе. — Ты чего?!
— Чего? — спрашиваю с издёвкой. — Я просто проверяла — болит или прошло.
— Не прошло, — сердито выдыхает, натягивая плед на спину. — С утра в баню, а потом зверем в лес. Пробегу километров десять, и отпустит.
— Как ты говорил?.. — закручиваю крышечку на банке и пытаюсь вспомнить слово, которым Карим меня назвал. — Пара, кажется?
— Да, ты моя пара, — он снова забывает о боли — улыбается мечтательно.
— Мы… — вздыхаю, — …мы с тобой идеальная пара. Я еле переставляю ноги, а у тебя радикулит.
Карим смеётся, охает и снова смеётся. Есть ощущение, что мы прожили вместе всю жизнь, успели состариться, но сохранили любовь друг к другу. Так бывает в правильных семьях. Мне бы хотелось, чтобы моя старость была такой. Хм…