Зверь, именуемый Кот - стр. 14
– Люсь, давай с тобой априори договоримся: я сексист, деспот и редкая сволочь. Тиран и диктатор еще. И чтобы от доброй, умной, чуткой и ироничной девушки рядом подобную ересь я больше не слышал. Все, идем.
– А почему тогда “Кот”?
Он улыбнулся опять лучезарно и очень лукаво. Расстегнул молнию на толстовке, выудив из нагрудного кармана очевидный ответ на мой сложный вопрос.
Достал небольшое портмоне, что-то там поискал и вытащил ламинированную карточку водительских прав, мне ее протянув.
Заторможено взяв, прочитала там надпись: “М.К. Кот”.
Потрясающе, Кот и И.О. Король. Прямо сборник смешных анекдотов. Он встал, нагло смеясь, забрал свои доказательства и, галантно отодвигая мой стул, протянул мою сумочку, снова жадно зачем-то вглядываясь в мое лицо. Небольшая заминка у столика, я слегка неуклюже шарахнулась, пойманная решительно под локоток, и мы вышли. Странный завтрак закончился.
Этот день очень быстро стал лучшим днем всей моей жизни.
Мы гуляли, болтали, смеялись и ели мороженое. Ближе к обеду стало жарко, и этот невыносимый котяра нанес еще один страшный и меткий удар по моему женскому самообладанию: он разделся. Тонкая серая футболка с короткими рукавами меня просто добила. Все эти… кубики, трицепсы, бицепсы, что там еще причиталось – у Марка в наличии был весь вип-комплект.
Высокий, загорелый, мускулистый красавец-мужчина с цаплей серой гуляет по городу. Он меня взял для контраста, наверное. А мне хоть глаза закрывай и иди, спотыкайся, врезайся в прохожих. Как бы развидеть прекрасное горе мое.
За этот день я узнала о нем очень многое. Пытаясь наверстать за год упущенное, неутомимо и жадно расспрашивала обо всем, что в голову приходило. В ответ он смеялся, конечно, но подробно на все мои глупости отвечал.
И о том, что родился он в Питере, на Фурштатской, в самом конце жаркого лета, а отец просто засыпал мамину палату роскошными розами и написал вдоль всего тротуара под окнами: “Спасибо, родная, за сына!”
О своем трудном детстве. Как умер отец, как им было мучительно трудно и больно. Мы даже съездили к школе его, посмотрели снаружи на старое красно-кирпичное здание. О друзьях, многочисленных увлечениях (лучше бы я и не спрашивала, ощутила себя сразу серой посредственностью), он рассказывал много и весело.
Если же Марк не хотел отвечать, он пожимал молча плечами. А я и не настаивала. Зачем? Кстати, выяснилось, что в Питере он действительно пролетом, и уже даже на целых два дня. На вопрос мой: “Куда?”, сказал коротко: “Служба”.
У меня же в запасе была целая неделя честно заработанного больничного. Но даже мечтать не хотелось о невозможном. Не стоит. Иллюзий в моей жизни было и так предостаточно, во что это вылилось, помнилось еще очень ярко.
День заканчивался, мне настала пора собираться. Грустное очень “пора”. Марк чутко это понял по задумчивым взглядам моим на телефон, а может, по скорбному виду или слезливому настроению, что совершенно непрошено вдруг накатывало.
– Знаешь… на Ленинском, на стоянке, стоит мной арендованная машина. Давай я тебя отвезу домой? Заодно еще немного погуляем. Гениальная мысль, как мне кажется, да?
– Не получится. У нас город закрытый, нужен спецпропуск.
– Военный билет не пройдет? Очень военный, со страшными формами секретности.
Я не знала, а рисковать не хотелось. От пропускного пункта, стоящего прямо на трассе, в пятницу ночером даже на такси невозможно уехать.