Зверь: его добыча - стр. 42
По иронии судьбы мы проезжали как раз мимо того дома, до которого нам оставалось метров сто, не больше. Многие окна были открыты, свет не горел.
Кажется, там произошло что-то страшное. Мы с Лялей разминулись с этой бедой.
Я лежала недвижно, вдруг зашумела рация:
— Его выследили. Вези ее.
22. Добыча
ВАДИМ
Темнота. Я устало моргал, смотрел в никуда и пытался вспомнить, что же произошло. В голове царила неприятная пустота. Сначала показалось, глаза перестали видеть, но все оказалось проще: меня засунули в какую-то дыру, где не было ни капли света.
Загремев чем-то, сел на холодном каменном полу. Гремел пустым ведром, а руки сдерживали тугие наручники. Попытался их снять, но вместо этого напрасно ободрал кожу. Не совсем обычная сталь, укрепленная. Сжав зубы, сделал вторую попытку. Бесполезно.
Выдохнув, осмотрелся и принюхался. Пахло сыростью и ничем живым.
Как они вообще ко мне подобрались? Я бы учуял их задолго до того, как они добрались до меня. Учуял бы… Но не учуял. Это выбешивало.
Спасибо ублюдкам, одежду оставили.
Почему я их не учуял?
Там, где должна была быть дверь, раздался шум. Сначала будто кинули что-то на пол. Звук был как от куска сырого мяса о камень. Какой-то скулеж, а потом…
Мир стал ярким. Огненные всполохи ослепили бы меня, но темнота спасла. Нос неприятно защипало. Внутри все перевернулось и стянулось тугим узлом только от одного запаха. Болезненная судорога выкрутила мышцы.
— Вика… — прорычал и вскочил на ноги, не обращая внимание на путы. — Вика!
Я не мог думать ни о чем другом, ни о ком другом. Запах Вики гнал меня лучше всякого кнута. Бился о железную преграду, грохочущую от каждого удара. С каждой попыткой звал ее, в надежде, что Вика меня слышит.
И она слышала. Ее плач довел меня до крайнего безумия: я позволил ее обидеть! Ей… сделали больно! Зверь внутри готов был убивать без разбора.
— Вика, нет!
Каждая попытка, каждый удар изводили, выматывали меня. Беспомощность убивала. Боль притупилась настолько, что я ее уже не ощущал. Моя боль — ничто, по сравнению со страхом и болью Вики. Зверь требовал расплаты, крови. Бился, метался, запястья уже остро саднили.
— Нет, отпустите меня! — Вика вновь закричала. — Нет!
В голове все окончательно помутилось. Я учуял кровь. Викину кровь. Оглохнув и рассвирепев, с гневным криком разорвал цепь наручников, освободив руки. Зверь больше не подчинялся мне, он яростно требовал крови врагов и свободы. Чувствуя только боль и злость, вцепился когтями в податливый металл. Кромсал его, тянул на себя, продолжая биться всем телом. Железо не выдержало и сдалось. Увязнул когтями в металлических воротах и вылетел с грохотом прямо с ними куда-то вперед. Глаза все-таки плохо видели, а нос чуял только Вику. В ушах стучала кровь. Зная, что на запах никого не найду, доверился слуху.
Вода, шум моторов. Гул города казался жужжанием мухи. Мы где-то далеко, у воды.
Дыхание и биение сердца я не слышал, но слышал шаги. Перед глазами стояла матовая кровавая пелена. Нос не помогал, а уши…
— Они сзади, Вадим!
Резко обернулся на Викин голос и чуть не пропустил крадущиеся шаги. Бил наугад, когти вспороли плоть. Брызнула кровь. Мужской крик прервался резко, когда мои пальцы стиснули горло. Хруст и хрип заглушили мое рассерженное шипение:
— Ты сделал ей больно, сука!