Зверь: его добыча - стр. 19
Я слился со зверем ровно на столько, на сколько нужно было для охоты. В лесу полно живности. Сам я мог съесть и сырое, но Вика вряд ли была поклонницей мяса в стиле “блю”. Под горячую лапу попалось два зайца. Одурев от пряной остроты свежей крови, одного прикончил сразу. Второго же выпотрошил и отнес в костру. Есть там особо нечего, мяса мало, но Вике хватит.
Лес любого прокормит. Зверя так тем более, голодная смерть нам не грозит.
Вика проснулась, когда заяц уже вовсю шкворчал и разбавлял коктейль запахов своим вкусным ароматом. Девушка потянулась, потерла глаза и села. Протяжно зевнув, взъерошила волосы и посмотрела на меня с каким-то подозрением.
— Значит, не сон…
— Доброе утро. Завтрак почти готов. Воды в бутылке хватит… Нужно собираться.
— За нами следят?
— Что? — утирая последние капли крови, сощурился и удивился такому замечанию. — Следят?
— Ну… да, — Вика жадно посмотрела на жареного зайца и облизала губы. — Следят. Мне так кажется. Или у меня паранойя. Теперь везде буду видеть вашу братию.
— Ешь давай, быстрее. Не стесняйся. Я уже позавтракал.
Вика укоризненно посмотрела на мелкие брызги крови, которые я пропустил. Встала и как-то нервно, неуверенно подошла к костру. Чувство голода оказалось сильнее. Я лишь усмехнулся.
— Твой дедушка тебя обижал?
— Обижал? — Вика облизывала жирные пальцы, исподлобья смотря на меня. — С чего ты взял?
— Ты всю ночь об этом твердила. Он делал тебе больно…
Девушка вдруг смутилась, повернулась ко мне боком и села по-турецки, поглаживая запястьем предплечье левой руки. Приговаривая зайца, Вика ела аккуратно и быстро, явно стесняясь моего внимания. Я не стал ее нервировать. Нужно было не только вещи сложить, но и прибрать за собой, костер потушить и прикопать.
— Дедушка мне никогда больно не делал. Это все печка, — Вика бросала кости в костер. Обглодала она их паршиво, армию голодающих такими остатками накормить можно. — Мне было четыре, кажется. Я заигралась и прислонилась плечом к буржуйке. Прикипела я к ней знатно. Маленькая, кожа нежная. До сих пор помню тот мерзкий запах. Дедушка мне долго повязки менял, потом еще и мазь свою маме дал. Чтобы рука лучше заживала.
Вика доела и устало отложила зайца на лист лопуха. Вновь облизывая пальцы и косясь на меня, девушка не понимала такого моего интереса. А мне казалось, что этот сон не зря девушку беспокоил. Дело не только в травме.
— Я потом даже рада была. Шрам получился красивый, ровный. Дедушка постарался, зато мерзкое родимое пятно исчезло. Сама его не помню, но на фотографиях оно выглядело жутко.
— Родимое пятно? — от волнения даже бросил сумку. Подошел ближе и с рыком переспросил. — Какое пятно?
— Такое… след напоминало. Черное. На нем еще волоски росли.
Я захотел посмотреть на шрам прямо сейчас, сию минуту. Подошел к Вике и схватил ее за рукав, рывком поднял на ноги и начал стягивать толстовку. Ворот был широким. Девушка возмущенно сопела и пыталась остановить меня.
— Эй! — Вика била меня по руке, цепляясь за толстовку. — Оставь меня! Что ты делаешь?
Ткань трещала, а я жестко схватился за хрупкое плечо. Шрам не сильно бросался в глаза, он казался бледным пятном, чуть неровным и шероховатым. Под моим взглядом оно обретало новые формы. Вся Вика была окутана серебристой дымкой, сияющей, переливающейся. В моем сознании ее аромат выглядел именно так. А этот шрам… Будто рваная дыра. Будь тут метка, она бы фонтанировала запахами, она была бы центром всего. Запах Вики не изменился, но без метки…