Зудемон - стр. 22

Валера вдруг вспомнил, что завтра его ждёт стрелка. Это не просто разборка – это шанс. Шанс показать, на что он способен, проявить себя, занять место в этом новом, жестоком мире. И если ему удастся проявить себя, то, может быть, он сможет подняться. Подняться настолько, что сможет позволить себе не просто такую же квартиру, но и телевизор в два раза больше, чем у них. Новая жизнь, где он снова будет на коне, была как мираж, который вдруг стал виден на горизонте.

И тут, словно подтверждая его мысли, стакан, стоявший рядом на столе, внезапно с грохотом разбился о пол. Валера резко оторвался от своих раздумий, оглядываясь. В пивной на мгновение стало тихо, но никто не обратил особого внимания на происшедшее, кроме него самого. Ему показалось, будто этот звук прервал его неслучайно, словно сам мир хотел что-то ему сказать, а может и дать знак.

Но вместо страха или растерянности, в его сердце зародилось новое чувство – злоба. Его охватило желание решительно изменить свою жизнь. Отчаяние, которое терзало его, ушло, уступив место новой, пугающей энергии. Глубоко внутри, будто чей-то чужой голос, который говорил не его словами, раздалось: "Иди по головам".

Эти слова, казалось, отозвались в его душе, как резонанс, который не мог быть остановлен. Валера почувствовал, как волна агрессии поднимается внутри него, заполняя все его мысли. Теперь у него была цель, и он знал, что сделает всё, чтобы её достичь, какой бы ценой это ни обошлось.

Сжав кулаки, он поднялся из-за стола. Теперь он был готов ко всему, что ждало его впереди. Стрелка – это лишь начало. Его новая жизнь только начиналась, и он не остановится, пока не получит всё, что, как он считал, ему принадлежит по праву.

18 января 1991 года. 12:00

Январский мороз в Ленинграде был пронизывающим, тяжёлым, будто сам город решил испытать своих жителей на прочность. На улицах лежал серый, подтаявший снег, местами превратившийся в ледяную корку, и под ногами слышался хрустящий звук, когда они ступали по земле. Солнце стояло высоко, но его свет был тусклым и холодным, едва пробиваясь сквозь тяжёлые тучи, создавая вокруг ощущение бледного дня, который, казалось, никогда не закончится.

Митька уверенно вёл машину по замёрзшему асфальту, направляясь к пустырю за Кировским заводом. Это место было выбрано не случайно: здесь не было случайных прохожих, и городские шумы оставались далеко за пределами этого забытого Богом участка. В воздухе витала напряжённость, словно каждый понимал, что сегодня предстоит нечто важное.

Когда машина остановилась, дверь с хриплым скрипом открылась, и из неё вышел Митька. Он всегда был спокойным, даже когда ситуация накалялась, его взгляд оставался сосредоточенным, будто он уже просчитал все возможные исходы. Вслед за ним из соседней машины выбрался Тяпа – массивный, уверенный в себе человек, которого знали в городе. Его движения были медленными и тщательно продуманными, словно каждый шаг был частью некой стратегии. За ним последовали его люди, формируя полукруг.

– Долго ехал, – произнёс Тяпа, его голос прозвучал хрипло и спокойно, как у человека, который не спешит. В этих словах не было ничего случайного, всё уже казалось решённым.

– Здравствуй, Мить, – добавил он, сдержанно оценивая Митьку взглядом.