Зови меня Златовлаской-2 - стр. 7

Народу, как ни странно, собралось много. И мы с Адой, протискиваясь через толпу, удивлялись, неужели всем этим людям есть дело до политики?

Однажды я в шутку сказала Максу, что на выборы ходят только те, кому нечем больше заняться. А он заявил, что моя позиция называется "гражданской импотенцией". После этого я решила, что больше не буду озвучивать ему свои политические взгляды. А точнее их отсутствие.

Пробравшись поближе к сцене, мы увидели стоящего неподалеку Максима. Выглядел он впечатляюще. Элегантный серый костюм и белая рубашка красиво оттеняли его загорелую кожу и темные, почти черные волосы.

Рядом с ним стоял его отец Герман Анатольевич, высокий, серьезного вида мужчина с сединой на висках. Под руку его держала стройная блондинка чуть за сорок. Очевидно, мать Максима. Женщина выглядела ухоженной и полной внутреннего достоинства.

- Это его предки? - прошипела на ухо Ада, сжимая мою ладонь.

- Похоже на то, - подтвердила я.

- Мне подойти? Как я выгляжу? - она вопросительно посмотрела на меня, поправляя прическу.

Выглядела подруга как всегда прекрасно. Идеально прямые темные волосы аккуратно обрамляли ее узкое лицо с резко очерченными скулами и черными глазами, в которых горел хитрый огонек.

- Хочешь, подойдем вместе? - предложила я.

- Да, наверное, так будет лучше.

Ада, расправив плечи, двинулась в сторону своего парня и его родителей. Я поправила топ, натянув его чуть ниже, чтобы прикрыть оголившийся пупок, и направилась следом за ней.

- Привет, - поздоровалась подруга с Максом.

Она потянулась, чтобы обнять его, но тот лишь коротко пожал ей руку, перехватив ладонь в воздухе.

- Привет, - сдержанно улыбнувшись, ответил он.

Выглядело это, мягко говоря, странно. И я решила сгладить неловкую ситуацию, перетянув внимание на себя.

- Здравствуйте! - я обратилась к родителям Муслимова, обнажая зубы в широкой улыбке.

- Здравствуйте, - холодно отозвалась его мать, сохраняя спокойное и равнодушное выражение лица.

Тем временем Герману Анатольевичу кто-то позвонил, и он, поднеся трубку к уху, отошел от нас на пару метров.

- Мама, это Ада и Саша. Мои школьные знакомые, - объявил Макс и повернувшись к нам добавил. - Ирина Геннадьевна, моя мать.

- Очень приятно, - кивнула я.

Почему-то под ледяным взглядом этой женщины мне становилась не по себе.

- Знакомые?! - с нажимом повторила Калинина, глядя на Максима в упор.

- Вы пришли выразить свою гражданскую позицию? - не обращая внимания на поднятые чуть ли не до волос брови Ады, спросила Ирина Геннадьевна.

Она смотрела оценивающе и, как мне показалось, довольно пренебрежительно. Наверное, считала нас малолетними дурочками, пришедшими на митинг, чтобы поглазеть на ее сына.

- О, да! Мы активно поддерживаем, - я скользнула взглядом по ближайшим плакатам, - честные выборы! Народ ждет перемен! Хватит решать за нас! Не дадим украсть наши голоса!

Должно быть, я немного переборщила с перечислением лозунгов, изображенных на транспарантах, потому что рот Ирины Геннадьевны скривился в ироничной усмешке.

- Дорогой, - она положила руку на плечо сына. - Тебе пора готовиться к выступлению.

- А о чем будет ваша речь, Максим Германович? О правде и честности? - ядовито поинтересовалась Ада, складывая руки на груди.

- И об этом тоже, - улыбнулся Муслимов, сделав вид, что не заметил подкола.