Зови меня Златовлаской-2 - стр. 40
И только я подумала, что хуже уже быть не может, как шутница жизнь доказала обратное.
- Браво, милочка, ты показала свое истинное лицо, - раздался голос Ирины Геннадьевны.
Она вышла из-за шоколадного фонтана с выражением презрительной усмешки на лице. Женщина слышала последнюю реплику Ады. В этом можно было не сомневаться.
На мгновенье Калинина прикрыла глаза, как бы признавая плачевность своего положения, а потом совершенно спокойным голосом произнесла:
- Извините. Я не должна была так говорить. Но я слышала ваш диалог с подругой в женском туалете. И вам тоже следует передо мной извиниться.
- Не знаю, что ты там себе выдумала! - тоном, полным праведного гнева, заявила Ирина Геннадьевна. - Но оскорблять меня на моем же празднике я не позволю. Покинь, пожалуйста, ресторан. Немедленно.
Ада посмотрела на Макса, будто ожидая от него поддержки или хоть какой-то реакции. Но парень буравил взглядом мраморный пол и не выражал ни малейшего желания вступиться за свою девушку.
В ту секунду, когда Ада поняла, что Муслимов будет молчать и просто позволит ей уйти, она показалось мне похожей на ребенка. Маленькой и уязвимой. Словно ей опять было двенадцать лет, и она стояла в кабинете директора, выслушивая обличительные речи в свой адрес.
Я любила Аду и знала, что она за человек. Какой доброй, любящей и самоотверженной она может быть. Мне больше не хотелось наблюдать за тем, как люди, судящие мою лучшую подругу по обложке, ранят ее. Не хотела видеть боль в глазах дорогого человека.
Я опомнилась первая. Подошла к Аде и поймала ее взгляд.
"Все хорошо! Сейчас мы вместе уйдем отсюда. Я буду рядом," - говорили мои глаза. И Ада меня поняла. Как понимала всегда: без слов и без эмоций. Ведь когда люди действительно близки, вербальное общение перестает быть необходимым. Им достаточно просто соприкоснуться взглядами, чтобы прочитать мысли друг друга.
Ада едва уловимо кивнула, и я, подхватив ее под руку, пошла к выходу. Мы забрали верхнюю одежду из гардероба и покинули ресторан в тишине. Никто ничего нам не сказал. Никто не остановил. Никто не попрощался.
Когда мы вышли на улицу, я стала вызывать такси, боковым зрением замечая, как у Ада с силой кусает губы. Подруга молчала, а я не лезла к ней с разговорами, давая время оправиться от шока.
Оказавшись на заднем сидении машины, я взяла ее за руку и сжала пальцы. Какое-то время Ада храбрилась, а потом не выдержала и расплакалась. Слезы крупными градинками катились по ее щекам, и до меня внезапно дошло, какого труда ей стоило не разреветься на глазах у Муслимовых. Она сделала все, чтобы не дать им понять, как ей было плохо.
Если человек кажется сильным, это вовсе не значит, что ему не больно. Причинить боль можно любому. У каждого есть своя ахиллесова пята.
Уязвимом местом в сердце Ады стала ее привязанность к Максу. Подруга отчаянно противилась своей симпатии, до последнего не желая сдаваться. Но, воюя против любви, человек заранее обречен на поражение. Ведь пытаясь обмануть свои чувства, он обманывает себя.
Ада плакала горько. Всхлипывая и размазывая тушь по лицу. Я обняла ее за плечи и стала успокаивающе похлопывать по спине, а таксист сочувственно косился на нас через зеркало заднего вида.
- Ну-ну, все позади, милая, - тихо приговаривала я.