Зови меня Шинигами - стр. 24

Кира неосознанно отодвинулась в сторону. Взгляд успел зацепить промелькнувшего мимо Ши. А дальше – звуки ударов, крики, свист рассекаемого лезвием воздуха. И выстрелы.

Неужели он ещё жив?

Кира собралась с силами, приподнялась, обернулась.

Что там творится?

Почти невозможно отследить движения. Стремительное мелькание тел. Точно фиксируешь только те, что отлетают далеко в сторону, или падают на пол, застывая в оцепенении. А Ши никак не удаётся поймать взглядом. Он сразу везде и нигде его нет. Но всё-таки не получается поверить, что он один способен справиться со всеми.

Кира потянулась к валяющемуся неподалёку пистолету. Подняла, сжала двумя руками. Холодный, увесистый.

Никогда не приходилось стрелять, и сейчас не хочется. Руки трясутся, ходуном ходят. Не оттого, что пистолет тяжёлый, оттого что страшный. И палец не торопится лечь на спусковой крючок. Но не смотреть же безучастно, не ждать. Ведь помощь нужна не только Ши. Ей самой. Когда с ним расправятся, дальше наступит Кирина очередь.

А, может, воспользовавшись суматохой, ещё раз попробовать убежать? Но даже дышится до сих пор с трудом, через боль. Какое там бегать? Получилось бы подняться на ноги. И, наверняка, кто-нибудь успеет заметить Кирины стремления и, не раздумывая, подстрелит. Значит, нечего зацикливаться на собственных моральных принципах.

Решилась, направила пистолет на толпу дерущихся и сразу осознала: бесполезно.

С полным отсутствием у неё каких бы то ни было навыков, при бесконечном и слишком быстром перемещении целей, если и попадёт, то случайно, и вероятность, что ни в того, кого надо, слишком велика. Поэтому и прочие выстрелы в подобной суматохе бессмысленны и безрезультатны.

Но, словно в пику Кириным мыслям, где-то в стороне возникла яркая вспышка, вышвырнула из ствола пулю, переродилась в грохот. А уже спустя секунду устремившийся ему навстречу клинок разрезал громкий звук, ярко блеснул и вонзился точно в шею стрелка. А ещё через минуту, Ши остался стоять один. Среди лежащих на полу тел, едва шевелящихся и совсем неподвижных.

Тоже застыл оцепенело. Словно робот: отработал своё и выключился. А кинжалов у него – два. По одному в каждой руке. Красных от крови.

Отмер, обтёр их о свою же футболку, без показательных трюков спрятал под одеждой. Наверное, к брючному ремню приделаны ножны, не заметные со стороны. Потом дошёл до стрелка, наклонился, вытянул из его горла ещё один клинок. Тоже протёр, но убирать не стал.

Шагнул к человеку, лежащему на животе, ухватился за его рубашку, подцепил нижний край кончиком лезвия, надрезал, дёрнул с силой в разные стороны. Ткань разошлась с громким треском.

Зачем Ши это делает?

Кира попробовала встать.

Качнуло, в глазах потемнело, и распрямиться до конца не удалось. Опять потянуло вниз. Кира махнула рукой, пытаясь ухватиться хотя бы за воздух, но попалось что-то достаточное твёрдое. Не осознавая до конца, привалилась, уткнулась носом в плечо.

Влажная футболка. Запах крови. Отвратный. А голос спокоен и невозмутим.

– Ты как?

– Так себе.

– Можешь перевязать?

Кира не поняла, о чём он. Подняла голову, заглянула в лицо. Увидела ссадину вдоль по подбородку, глубокую царапину на щеке.

– Что перевязать?

– Руку. Мне. Чтоб не слишком текло.

Кира отстранилась. Почти отшатнулась в испуге. И только тогда заметила: левая рука Ши была красной от крови. Не чужой, его собственной.