Зови меня Шинигами. Дикая охота - стр. 54
«А что дальше, Кайдаш?» – вопрос, в последние годы звучавший, наверное, чаще других, ставший для него почти судьбоносным и даже каким-то сакраментальным. Но он даже не раздумывал особо. По множеству причин.
Среди знакомых у него имелось достаточно врачей. Некоторые знали о его необычном таланте, иногда даже пользовались. Нейрохирург среди них тоже имелся и жил – так удачно! – в другом городе. Потому что проворачивать подобные дела поблизости от заведения, в котором работал, Кайдаш всё-таки опасался.
Чем отдалённее, тем спокойней и… надёжней.
Позвонил он, на всякий случай, с телефона сына, договорился о визите под предлогом, что понадобилась специфическая консультация, но без лишних подробностей – всё остальное при встрече – и долго прикидывал не только то, как начать разговор, а как его вообще вести.
Ведь не аппендицит вырезать. Удалить из головы искусственно (при участии не только науки, но и магии) модифицированного человека высокотехнологичный электронный чип. Секретные разработки в каждом пункте: начиная с заветного чипа и заканчивая самим парнем. Минимум объяснений. Вопросы без ответов.
Как убедить человека влезть во всё это? А для начала хотя бы просто заставить поверить, что подобное действительно возможно. Не фантастика, не околонаучный бред Кайдаша. Реальность.
Хорошо, что когда-то он запросил материалы по технологии. Много, конечно, не дали, чтобы отвязаться, подсунули только сведения о том, как будет проходить операция.
Всё очень аккуратно, никаких рек крови и обширной трепанации. Малюсенькая дырочка в черепе, сбоку, за ухом, через которую по заранее намеченному пути вводился чип. А большего, посчитали, Кайдашу знать не обязательно. Но большего ему сейчас и не нужно.
У знакомого нейрохирурга от просьбы глаза полезли на лоб, и в них читалось столько изумление, сколько настороженное любопытство. И сомнения, конечно, слишком много сомнений. Но Кайдаш в первую очередь предупредил, что пациент заранее согласен на всё, претензий не будет. Да и не кому, если что, выдвигать претензии. А в случае неудачного исхода, Кайдаш обо всём позаботится сам, и, естественно, никогда не признается, что действовал не в одиночку.
После, посвящая в подробности, он осторожно подбирал слова, тщательно дозировал информацию, боясь лишних вопросов, особенно подобных: «Зачем? Почему?» Но куда больше Кайдаш боялся быстрого беаппеляционного отказа, когда сразу становилось понятно: сколько ни старайся, не уговоришь. Но «нет» ни разу не прозвучало, зато дерзкий интерес в глазах хирурга разгорался всё сильнее и обнадёживал. Но были задумчивые паузы, были неуверенность и множество уточнений, за которыми последовал и главный вопрос:
– А это мероприятие плохо не закончится?
Кайдаш стиснул зубы. Как объяснить?
– Если ты не сделаешь, всё закончится ещё хуже.
Хирург несколько секунд напряжённо пялился в глаза собеседнику, но больше ничего выведывать не стал. Правильно оценил серьёзность положения, проникся чисто по-дружески, да и жила в нём некоторая доля авантюризма, любовь к экстремальным ситуациям. Потому и согласился. Даже не пришлось разъяснять ему, что означает «ещё хуже», не пришлось рассказывать, что залог за выполнение услуги – жизнь близких.
Как Ши посмел? Кайдаш и так бы ему помог, без условий, без шантажа. И не обманул бы, не подставил. А ведь у парня даже голос не дрогнул, когда он произносил: «Жена, сын, внук. Не беспокоишься за них?»