Зов сердца - стр. 11

Меня уже похищали, держали в запертой комнате, пытались изнасиловать и убить. И всё могло кончиться очень плохо. Но у меня появился второй шанс. Я каждый раз была за это благодарна, но видимо рок так не работает. У него есть срок действия. И если мне суждено умереть от рук похитителей, то так и будет.

Если бы они хотели меня просто убить, тот уже пристрелили бы. Но я нужна им живой. Пока. Наверняка, они будут запугивать и шантажировать Дэна. Я только надеюсь, что он уже знает, что нужно делать и вытащит меня, пока не стало слишком поздно. Но моя жизнь конечна, и его тоже. Я это приняла вместе со вторым шансом. Я так и не научилась молиться, но я теперь умею принимать ситуацию.

Многие сейчас подумают, что нужно бороться до последнего, бежать, даже в клетке драться. Я боролась, и поэтому я знаю, когда лучше смириться. Если я сейчас побегу или начну сопротивляться, то дам им повод применить силу, чем только развеселю и раззадорю. Люди, совершающие насилие, пришедшие похитить, готовы к этому, ждут реакции. А я знаю, как бьют мужчины – сильно, с оттяжкой, чтобы остальной мир померк, и остались только боль и унижение.

Поэтому я молча пошла в машину, садясь на скамейку в фургоне. За закрывающейся дверью я видела, как мою машину заводит другой мужик. Её тоже уберут с дороги, чтобы не оставлять следов. Парень достал шприц и примерился, но теперь я подняла руку в останавливающем жесте.

– Только не в шею.

В шею больно и неприятно, а мышцы есть и в других местах, чтобы не травмировать нежное место.

– Да это и не к чему. Я не буду сопротивляться. Посижу тихо как мышка.

Парень улыбнулся. Я знаю, что иногда бываю забавной.

– Мне сказали, что ты не будешь истерить, но сидеть тихо придётся долго, поэтому лучше тебе поспать.

– Кто сказал, что я не буду истерить?

Парень лишь усмехнулся. Привет из России, из моего прошлого, только там знают, какая я. Надеюсь, что Дэн знает больше меня и будет сопротивляться.

Я протянула руку, в которую воткнулась тонкая игла. Не люблю уколы, поэтому сама всегда делаю их аккуратно, и надеюсь, что со мной поступят так же. Парень не зверствовал. Я откинула голову назад и скоро отключилась.

Двое суток тишины. Никаких вестей, сообщений, требований, угроз, просьб. Ничего.

Двое суток без сна и покоя я поднимал свои связи и мониторил обстановку.

Даже в полицию сообщил. Теперь только Интерпол не знал, что Оля пропала. А может, и знает.

Утром третьего дня после исчезновения Оли Икс-Холдинг назначили мне встречу через своего представителя. И я приехал в ресторан ровно в назначенный час. На такие встречи нельзя прибывать заранее, это признак высокой заинтересованности, который можно использовать как дополнительный рычаг давления. И опаздывать тоже нельзя, это акт пренебрежения, который вызовет лишние и ненужные обиды, что в моём мире обязательно припомнят и смоют кровью.

За столиком меня уже ждал мужчина. Он встал из-за стола, чтобы пожать мне руку. Жест расположения, который не всегда означает дружелюбие. Он был высоким, почти одного со мной роста, худощавым с печатью многовекового благородства на лице, которую можно получить только по наследству. По внешнему виду он был похож на англичанина – светловолосый, долговязый, с бледной кожей, созданной в тумане и под дождливыми тучами, которой противопоказано солнце. У него была тонкая бородка, подстриженная по моде столетней давности, и серые почти бесцветные глаза, в которых был многовековой лёд. Дорогой чёрный костюм, очевидно, подгоняли по фигуре. А заколку для серого шёлкового галстука с голубой жемчужной видимо передавали из поколение в поколение. Его белая рубашка была тоже не просто белой, а с жемчужным отливом. Что за цирк для простого русского беспризорника?