Зов Ланелы - стр. 10
Здесь же среди всякой рухляди обнаружился вполне приличный котелок, чему я очень обрадовался: теперь будет в чём готовить еду! И тут при мысли о еде вновь дал знать о себе мой желудок: мидий надолго не хватило. Однако снова глотать эти противно-скользкие штуковины очень уж не хотелось. Я припомнил, что сараи строились на огородах, и решил поискать вокруг: не сохранилось ли чего-нибудь из посадок? После получасового ползанья по окрестностям на четвереньках, в результате которого ладони и колени приобрели цвет, весьма гармонирующий с новым костюмом, мне удалось настрадовать два десятка морковок, три брюквы, пучок редиса и небольшую тыкву. Все найденные овощи оказались очень мелкими: то ли ещё не пришла пора их собирать, то ли слишком одичали за несколько лет. Отмечая произошедшие на острове перемены, я уже не сомневался в том, что за время моего отсутствия прошли не часы, не дни, а годы.
«На такой пище долго не протянуть, – размышлял я, очищая кинжалом очередную жиденькую морковочку. – Нужно мясо, нужно на охоту идти. Только вот с чем охотиться-то? Из оружия – только кинжал. Ладно, потом что-нибудь придумаю. На сегодня хватит и овощей».
Отнёс собранный урожай в своё временное жилище и решил заняться добыванием огня. Нашёл достаточно упругое дерево, вырубил крепкий сук и, согнув его, стянул концы куском верёвки – пришлось-таки отрезать от мотка, но дело того стоило. С помощью получившегося лука смогу быстро вращать палочку, чтобы добыть огонь трением. Позже этот же лук можно использовать в качестве оружия.
С раскалённых солнцем валунов я насобирал сухого мха, который вполне мог сгодиться в качестве трута. Осталось найти два куска сухого дерева. А вот это оказалось делом весьма проблемным! Во влажном климате Априи мёртвые деревья сгнивали, не высыхая. Волглая древесина только разогревалось от трения, но тлеть и не собиралось, и все мои попытки неизменно заканчивались неудачей.
В поисках сухого полешка я вышел на широкую поляну, где когда-то кипел бой между одесситами и отрядом Неутомимых, и в молчании остановился. Место до сих пор хранило скорбный отпечаток. Посередине чуть возвышался уже почти сглаженный широкий холмик, под которым вместе лежали и бывшие враги, и бывшие друзья. Чуть поодаль из-за естественного холма выглядывал чёрно-коричневый ржавый остов сгоревшего бронехода. Ещё чуть дальше стоял так и оставшийся на месте приземления «ледр» – «Летающий дракон», личный летательный аппарат императора, когда-то сверкавший помпезным золотистым покрытием, от которого ныне сохранились лишь небольшие потускневшие участки. Лагуна же предстала девственно чистой – остатки потерпевших крушение боевых кораблей по-хозяйски аккуратно прибрал океан.
Конечно, я знал каждого одессита, но кто именно похоронен на этой поляне, а кому посчастливилось уйти – это мне неизвестно. Немного постоял над братской могилой, вспоминая тот день и тот бой. Грустно произнёс: «Простите, друзья, если что не так! Светлый Путь для всех! Пусть покроет Туман Времени ваши имена!»
Немного странная фраза с точки зрения землянина, который бы в этом случае произнёс «вечная память». Однако на Ланеле думают по-другому. Чем чаще произносится вслух имя усопшего, считают ланельцы, тем труднее ему продвигаться по Светлому Пути, ибо в этом случае оно, имя – единственная оставшаяся связь с этим миром – неизменно тянет назад.