Зов Халидона - стр. 47
Элисон пригрозила, что бросит работу на Корсике.
Дэвид впал в истерику. Он кричал, что его убьют и ее тоже. Он нарисовал такую страшную картину мощной, разветвленной, безжалостной организации, что Элисон, в страхе за жизнь их обоих, сдалась. Она согласилась остаться на Корсике до окончания контракта, но ясно дала понять, что их семейная жизнь закончилась. И ничто не могло изменить это решение.
Так она в то время думала.
Однажды ближе к вечеру, когда она брала пробы грунта со дна моря в нескольких сотнях ярдов от берега, к ней подъехали двое на катере. Это были агенты Интерпола. Они сказали, что следят за ее мужем уже в течение нескольких месяцев и собрали внушительную коллекцию изобличающих документов. Кольцо сжималось.
– Нет нужды говорить, что они подготовились к его приезду. Моя комната в гостинице предоставляла такую же степень уединенности, что и ваша сегодня вечером…
Они предъявили неопровержимые доказательства. Муж не видел в преступной сети ничего, кроме мощи, но сотрудники Интерпола показали ей, что эта сеть несет всему остальному миру страдания, боль и мучительную смерть.
– Да, это были большие специалисты своего дела, – продолжала Элисон с печальной улыбкой. – Они принесли с собой десятки фотографий: дети в агонии, абсолютно деградировавшие молодые парни и девушки… Мне никогда их не забыть. Именно этого они и добивались…
Вербовали они ее классически. Госпожа Бут, вы в исключительной ситуации, никто, кроме вас, нам не может помочь. Вы способны оказать ни с чем не сравнимую услугу! А бросить мужа просто так, без всяких объяснений, ей все равно не удастся: есть силы, которые воспрепятствуют этому, и их никто не сумеет остановить.
О господи, до чего же похоже, думал Маколиф, слушая ее рассказ. Эти парни из Интерпола – точная копия Холкрофта, пришедшего к нему в «Савое».
Все приготовления были сделаны, расписание уточнено, включая приемлемые сроки «расторжения брака». Она сообщила обрадованному Буту, что сохраняет видимость семейных отношений при условии, что он не заикнется при ней о своих темных делишках.
В течение полугода Элисон Бут информировала Интерпол обо всех перемещениях своего мужа, опознавала людей на фотографиях, устанавливала подслушивающие устройства в номерах отелей, автомобилях, в собственной квартире. Она попросила лишь об одном: какие бы обвинения ни были выдвинуты против Дэвида, он должен быть защищен от физического насилия. По крайней мере, всеми доступными Интерполу средствами.
Но никаких гарантий.
– И как же все это кончилось?
Элисон бросила взгляд вдаль, в темноту, где скорее угадывалась, чем виднелась панорама Голубых гор, возвышающихся в нескольких милях к северу.
– Мне дали прослушать одну запись. Это было больно, и вдвойне больно, потому что я сама помогла сделать ее.
Однажды утром после лекции к ней на кафедру геологии зашел сотрудник Интерпола. Он принес с собой портативный магнитофон с кассетой, где был записан разговор между ее мужем и связным от маркиза Шателеро – как было потом установлено, главаря всей этой наркобанды. Элисон сидела и слушала, как этот совершенно опустившийся человек нес пьяный бред о сломанной семейной жизни, о том, что единственная любимая им женщина его отвергла. С пьяной яростью, пополам со слезами он каялся во всем – даже в том, что она не допускает его до себя и вообще презирает как человека. Под конец он ясно дал понять, что действительно использовал ее в своих целях, но, если она об этом узнает, он покончит с собой. Было совершенно очевидно: он намеренно скрывает от посланника Шателеро то, что ей известно о его криминальной деятельности. И скрывает очень правдоподобно.