Зов Атлантиды - стр. 31

Дворецки легко поднял Джульетту на руки и напряг мышцы, приготовившись к броску.

– Убить тебя, – пробормотала сестра. – Прости. Должна. – Потом добавила: – Волшебный народец? Ты шутишь?

Вспомнила осаду родового поместья Фаулов? Неужели чары случайно активировали воспоминания?

С этим можно и потом разобраться – если для них будет «потом». Дворецки вполне верил в собственные силы, но сомневался, что сумеет уделать полный театр зомби, даже не слишком быстроногих.

– Приступайте к работе, мои земные слуги, – произнес голос обладателя красных глаз. – Погрузитесь в самые темные глубины вашего мозга, если таковые у вас имеются. Не оставляйте никаких улик для властей.

«Не оставляйте улик? А как им предлагается поступить с уликами?»

Об этом не хотелось даже думать.

«Улики-улитки? Ха-ха-ха, – подумал Дворецки. – Шутки? У меня есть время шутить? Неужели я настолько вымотался? Соберись. Бывало и хуже».

Правда, глядя на сотни неуклюжих новоявленных психов, ковыляющих к нему с верхних ярусов, Дворецки никак не мог вспомнить, когда именно.

Низенький и толстый мужчина за сорок в футболке гробовщика и каске на две банки пива указал на Дворецки пальцем.

– Медве-е-едь! – завопил он. – Медве-е-едь и Принцесса!

Дворецки позаимствовал слово из лексикона волшебного народца.

– Д’арвит, – произнес он.

Ватнайёкюдль, Исландия, настоящее время

Артемиса бросало из одного психоза в другой.

– Ты не настоящий! – кричал он падающему кораблю. – Ты просто-напросто бредовая иллюзия, дружок!

И тут же впадал в состояние паранойи.

– Это ты все придумала! – кричал он Элфи. – Кто твои сообщники? Жеребкинс, конечно. Дворецки? Ты настроила моего верного телохранителя против меня? Взломала его мозг и напихала туда собственных убеждений?

Лежа на крыше, Элфи улавливала через направленный микрофон шлема лишь каждое второе слово, но ей и этого хватало, чтобы понять, что Артемис перестал быть клиническим приверженцем строгой логики, каким был раньше.

«Если бы прежний Артемис увидел нового, он бы со стыда сгорел».

Как и Дворецки, Элфи даже в этот тяжелый час с трудом удавалось контролировать свое мятежное чувство юмора.

– Ложись! – крикнула она. – Корабль настоящий!

– Ага, ты хочешь, чтобы я так думал! А корабль всего лишь шестеренка в твоем хитром заговоре… – Артемис замолчал. Если корабль – шестеренка в заговоре, а заговор настоящий, значит и корабль должен быть настоящим. – Пять! – вдруг выпалил он, на мгновение позабыв обо всем. – Пять, десять, пятнадцать.

Он вытянул растопыренные пальцы в сторону корабля и бешено ими замельтешил.

«Приветствие десятью пальцами. Уж это-то точно должно рассеять видение».

И казалось, жест и впрямь подействовал. Четыре дисковидных ускорителя, волочившиеся за главным корпусом, словно беспомощные марионетки за испуганным кукловодом, вдруг перевернулись и выпустили в сторону земли жирные пузыри антигравитационных импульсов, замедливших темпы снижения со скоростью на первый взгляд невозможной для корабля столь неэлегантных пропорций.

– Ха! – радостно закричал Артемис. – Я отлично контролирую собственную реальность. Ты это видела?

Элфи прекрасно видела, что ничего Артемис не контролирует, а просто наблюдает приземление космического зонда волшебного народца. Сама она никогда не пилотировала предназначенные для исследования дальнего космоса суда, но тем не менее знала, как легко погибнуть, стоя под таким бегемотом, когда он выпускает антигравитационные пузыри, и никакие растопыренные пальцы не помогут.