Зорге - стр. 14
В больничной палате Рихард познакомился с другим фронтовиком – Эрихом Губертом Корренсом. Судя по всему, этот солдат тоже придерживался левых взглядов. Воспоминания о боях, о неравенстве между офицерами и солдатами, а главное, размышления о бессмысленности войны обрели в пригороде Берлина новую остроту. Оказалось, что здесь, вдали от фронта, от смерти, крови и грязи, все тоже далеко не благополучно. «В стране становилось все труднее сохранять нормальный уровень жизни. Все определялось двумя вещами: дефицитом и черным рынком. Но если были деньги, на черном рынке можно было купить все что угодно. Бедняки возмущались. Того воодушевления и духа самопожертвования, которые были в начале войны, больше не существовало. Начались обычные для военного времени спекуляции и подпольные сделки, а угар милитаризма постепенно стал улетучиваться. Напротив, полностью раскрылись чисто империалистические цели – прекращение войны в Европе путем достижения корыстных целей войны и установления германского господства»[26].
Выйдя из госпиталя, Рихард попытался вернуться к нормальной жизни. Используя время, отпущенное ему на реабилитацию после ранения, он сумел подготовиться к вступительным экзаменам в Берлинский университет имени Фридриха Вильгельма и, успешно сдав их, поступил на медицинский факультет. Поистине, у этого парня уже тогда были видны непреклонный характер и умение собрать волю в кулак. Рихард начал ходить на лекции и… растерялся. Все еще нося нашивки ефрейтора, он чувствовал себя военным и числился в своем подразделении. Учеба в университете резко контрастировала с тем, что он только вчера видел на фронте и чего он никак не мог забыть. К тому же ум пытливого молодого берлинца занимали вопросы, бесконечно далекие от медицины: политика, экономика, социальные конфликты. Преодолеть внутренний раздрай ему удалось, как тогда казалось, самым простым способом: Рихард вернулся в окопы, не дожидаясь конца отпуска.
На этот раз фронт был Восточным. В Галиции Зорге предстояло воевать против русских, против своей родины, против родины матери. Несмотря на это, Рихарду поначалу казалось, что выбор сделан правильно. Германские войска бодро продвигались вперед, его захватила общая эйфория успеха, но… вскоре наступление было остановлено и, как и на западе, началась затяжная позиционная война. Сидение в окопах вновь стимулировало общий пессимизм, и снова проблема была разрешена самым кардинальным способом, и опять не по воле нашего героя. В начале 1916 года Зорге был ранен осколком русского снаряда и отправлен в тыловой госпиталь на излечение.
«Возвратившись на родину после длительной трудной поездки через оккупированную Германией русскую территорию, я увидел, что положение в стране критическое. Через семьи моих товарищей-фронтовиков я знал людей различных классов. Среди них были семьи простых рабочих, относящиеся к средней буржуазии мои родственники, состоятельные друзья, поэтому я мог достаточно хорошо наблюдать экономическое положение различных социальных слоев. Буржуазия постепенно опускалась на положение пролетариата, но пыталась как-то избежать своей судьбы, цепляясь за теорию о моральном превосходстве Германии. Я не мог без отвращения относиться к тому, что делалось высокомерными и невежественными представителями так называемого “германского духа”».