Зона турбулентности - стр. 12

Удачно миновав утренние субботние пробки, машина катила по Выборгскому шоссе. Из плеера негромко доносился французский шансон, навигатор показывал скорое окончание пути. Где-то тут надо было свернуть на дорогу к поселку на берегу озера, а там уже и до отеля недалеко. Попутных машин было мало. То ли она действительно рано выехала, то ли все решили ехать на автобусе, чтобы два дня не думать о похмельном выхлопе и транспортной полиции. Из динамика запела Мирей Матье. Жанна подпевала и в такт хлопала ладошкой по рулевому колесу. Сомнения все же никак не хотели оставить ее в покое, поэтому ехала она медленно, словно давая себе отсрочку от окончательного принятия решения, и только это спасло ее от столкновения. Наперерез машине выбежал человек, и Жанна, даже не успев толком испугаться, нажала на тормоза. От резкой остановки ее кинуло вперед и ремень сдавил грудную клетку.

Несостоявшийся самоубийца, вернее несостоявшаяся, потому что это оказалась женщина, стояла не шелохнувшись, в сантиметре от бампера, прижав к груди крепко сжатые кулачки. Вдруг она вздрогнула, подняла голову, уставилась на Жанну огромными глазами и прошептала одними губами, но Жанна поняла.

– Помогите!

Пришлось вылезти, а то бы женщина так и осталась стоять столбом на проезжей части.

– Что с вами?

– Оу! Меня хотят убить, – сказала женщина и робко пожала плечами, как бы извиняясь за такое неудобство.

Несколько секунд Жанне понадобилось, чтобы прийти в себя и постараться на самом деле не убить несчастную старуху. Хотя старухой она назвала ее зря, просто от злости. На женщине был брючный костюм веселенького розового цвета. Майка Веденеева непременно бы поправила: «Не розового, а лососевого». Голову прикрывала соломенная шляпка. Довершали костюм ажурные перчатки. На сильно загорелом лице четко проступали морщины, губы блестели коралловой помадой, а глаза… глаза были неожиданно молодыми, ярко-голубыми, без обычной старческой поволоки. Все это, а также легкий акцент выдавали в женщине иностранку.

– Мне прокололи колесо, – между тем жаловалась женщина. – Я торчу тут уже целый день, и никто, никто не может меня спасти.

На выяснения обстоятельств ушло немало времени. Мадам Николь, так она представилась, прибыла из Канады посмотреть перед смертью на родину предков, давным-давно покинувших Россию. Налюбовавшись красотами Санкт-Петербурга, она решила осмотреть глубинку, дабы удостовериться, что за парадным фасадом прячется неприглядная изнанка провинции. И ее ожидания оправдались: колесо спустило, а служба спасения не торопилась мчаться к ней на помощь.

– Оу! Вы понимаете, что это все подстроено, что меня хотят извести?

– У вас есть враги, которым выгодна ваша смерть? – спросила Жанна, обходя машину мадам Николь.

– Оу! Конечно! Ведь я потомок старинного дворянского рода. Ваша эта, кейджиби, всегда охотится за такими, как я.

Потом Жанна поняла, что вот это «оу!» сопровождает каждую фразу экстравагантной туристки. Переубеждать, что страшная в своем всемогуществе кейджиби вряд ли будет тратить силы на чокнутую старушенцию, она не стала. То, что старушенция чокнутая, Жанна поняла, когда попыталась выяснить, в какую службу спасения та звонила. Да, она звонила в канадскую службу спасения и очень возмущалась, когда ей сказали, что не смогут сию минуту прислать ей техпомощь. Чокнутая или нет, но мадам Николь арендовала для путешествия кроссовер «Пежо», и Жанна надеялась, что в багажнике найдется запасное колесо.