Зона Справедливости - стр. 14
Ох, что-то он разнюхал, этот электрик. Да и немудрено: всюду нос суёт, без мыла в душу лезет, вдобавок почитает двор своей вотчиной… Лет десять назад Алексей не колеблясь бы принял Борьку за стукача… Да, но что он мог разнюхать-то? Догадался, кто именно подстерегает припоздавших с работы жильцов? Почему тогда не обратился в милицию? Его же самого избили до полусмерти, раз в травматологию попал… Может быть, пригрозили, чтобы молчал? Так ведь не молчит же – намекает, посмеивается… Да и страха в беседе не выказал ни разу…
И ещё эти колотые раны на заднице! Честно сказать, именно они-то больше всего и раздражали Колодникова – своей непонятностью и какой-то… литературщиной, что ли? Ну ткнул кого-то по молодости саблей… И надо же: двадцать один год спустя те двое ловят обидчика в арке – и око за око, зуб за зуб… Прямо как в «Маскараде» у Лермонтова – тридцать лет месть вынашивал… Да и при чём тут око за око? Ему же ещё и башку пробили, и рёбра сломали… Шпангоуты – это ведь рёбра, так, кажется?..
– Да не может быть такой фамилии… – вполголоса бухтел сидящий у компьютера.
– Ну вот же написано!..
– Значит, ошиблись!..
– Лёш, ты у нас грамотный… В фамилии Тюрморезова мягкий знак нужен?
Колодников прикрыл книгу и ласково взглянул сквозь очки на задавшего вопрос.
– Фамилии, – назидательно сообщил он, – подчиняются не правилам, а исключительно произволу паспортистки. Как она тебя напишет – таким на всю жизнь и останешься…
Порадовался удачному своему ответу и, придя в доброе расположение духа, вернулся к прерванному занятию. Однако Борхес сегодня точно задался целью ежестранично напоминать Алексею о колотой Борькиной заднице.
«Со стены, из генеральской оружейной коллекции выхватил саблю, – в смятении читал Алексей Колодников. – Этим стальным полумесяцем я навеки оставил на его лице полумесяц кровавый…»
Он снял очки и, зажмурившись, ущипнул себя за переносицу.
Хорошо! Предположим, что Борька врёт. За каким дьяволом это ему надо – вопрос второй… Врёт. Причём достоверно, с изяществом, искажая лишь малые подробности… Скажем, вовсе не он гнался за кем-то с саблей, а за ним гнались… И случилось это не двадцать лет назад, а именно в позапрошлом году…
– Пять лимонов… – слышалось из-за монитора. – Сроком на два месяца… Во живут люди!..
«Нет, – решил с сожалением Алексей, вновь надевая очки. – Это уже не Борька. Это Борхес… Для Борьки получается слишком уж вычурно…»
Хм… А что если взять и прозвать электрика Борхесом? Вдруг да прилепится кличка?.. Хотя нет – не поймут…
А красивая, между прочим, версия – насчёт вранья. Вот только старухи из неё как-то выпадают. Он же ещё на старух намекал: тоже, мол, о чём-то проведали…
На секунду в расторможённом воображении возникло и вовсе дурацкое видение: банда старух, затаившаяся в ночной арке… И та слабая ладошка, что шлёпнула его по левому глазу… Тьфу, идиот!
Алексей в сердцах захлопнул книгу.
Тут как раз настали заветные шесть часов, оба сотрудника подхватились и принялись рассовывать по ящикам стола тетрадные листки с реквизитами вкладчиков. Алексей пересел на тёплый стул и, вызвав на монитор устав фонда, надолго выкинул из головы и Борхеса, и Борьку…
Кстати, если уж на то пошло, подзатыльники были нанесены твёрдой мужской рукой… Какие ж тут, к чёрту, старухи!