Зона сквозного действия - стр. 12
– Увидимся, – сказал Матвей и направился к дому Макарыча.
Роман смотрел ему вслед и сердился. И на Матвея, и на себя. Но больше – на Матвея. А потом отправился домой.
Войдя в прихожую, Роман услышал голос бабы Саши:
– Ложимся на спину, руки кладём за голову, ноги сгибаем в коленях, стопы ставим на пол. Лариса, ты видишь, как я ставлю ноги?
Роман вбежал в столовую и не поверил своим глазам – баба Саша и Лариса лежат на полу, на ковриках!
– Баба Саша, ты занимаешься спортом?!
– Комплекс Ларисе решила показать. Она со своей любовью к домоводству к двадцати годам в клушу превратится. Опускаем колени вправо, затем влево. Начали!
– Арина! – обратился Роман к сестре, сидевшей тут же с вязаньем в руках.
Арина, прекратив орудовать спицами, подняла голову и усмехнулась.
– А я не одобряю. Я – против. Давно ли она ссылалась на Конфуция? Бабушка, – обратилась она к физкультурнице, – ты чем свои предсмертные судороги оправдывала? Говорила – всё вовремя приходит.
– Конфуций был не прав. Потому и умер рано, – сказала, как отрезала, баба Саша твёрдым голосом не планирующего умирать человека никогда.
План географических открытий
Роман счёл необходимым выдержать характер. Да, дружба дружбой, но сложные межличностные отношения никто не отменял. Да их указами и не отменишь. И одно дело, жизнь за товарища отдать, а другое – потворствовать… Да чему угодно потворствовать. Потворствовать, потакать…
Главное – быть всегда готовым жизнь отдать. Всегда и во всякую минуту. Потому что там не будет времени на подумать, поразмышлять. Опасность, угроза, катастрофа – это всегда неожиданно. И надо ещё не опоздать что-то сделать, чтобы спасти. Часто и не успевают. Не успел – не герой. А кто-то не войдёт в положение, не примет оправдания – вот ты уже и подлец или подонок.
И ладно, если у тебя хотя бы совесть чиста, – переживёшь как-нибудь. Но вот если…
Дальше размышлять было уж совсем муторно. Роман быстро поднялся с кровати, вытащил из-под неё рюкзак и отыскал смартфон. Он обследует местность на предмет наличия или отсутствия сигнала. Мало ли кто и что заявляет. Сам так сам – не то, что дети, как говорит дед Фёдор.
Хотелось пойти к озеру, но Роман отправился вдоль реки, вверх по течению. Озеро никуда не денется. Хотя и река не убежит. Разве что русло сменит, что на местных широтах случается крайне редко.
Матвей тем временем исследовал отцовскую библиотеку. Не может быть, чтобы отец не занимался проблемой озера. А то, что это проблема, Матвей ничуть не сомневался.
Это он заподозрил ещё прошлым летом, когда неожиданно выяснил, что ни озера, ни его окрестностей нет на картах – просто зелёное пятно. И река не нарисована почему-то. А на спутниковой карте пятно не зелёное, а мутное. Но из него тёмно-серой закорючкой вывалилась одна из излучин реки. И река эта ещё та река. Она невообразимым образом сложилась из множества неведомо откуда взявшихся ручейков родникового свойства. И она неизвестно почему обегает озеро по кругу, прежде чем влить в него свои воды.
И ещё тогда, год назад, хотя Матвей и не был шокирован полученными сведениями, холодок неприятного предчувствия коснулся затылка.
А утром, проснувшись, Матвей с удивлением обнаружил сидящего около его кровати Романа. Роман сидел молча и молча же смотрел Матвею прямо в глаза. Взгляд был не то задумчивым, не то грустным или печальным. Да, задумчивым и грустно-печальным.