Зона Поражения - стр. 13

Маленькая, даже сказать хрупкая девчушка лежала на большой двуспальной кровати. Нос хоть и был картошкой, но очень аккуратненький, то же самое касалось и губ, а на щеках, покрытых веснушками проступали ямочки. Ее черные волосы были сплетены в длиннущую косу. Традиция Убежища, девушки почти всегда собирали волосы в косы, даже в это тяжелое время, женщины старались подчеркнуть свою природную красоту. В Убежище два раза в неделю проводили банные дни, когда позволяли труженикам хоть немного отдохнуть. Да и вообще, несмотря на адские условия люди, в особенности девушки всегда старались блюсти чистоту, ведь от этого зависит здоровье, а тратить драгоценные лекарства они себе позволить не могут. Однако сейчас после суток в дороге, после большого стресса и избиения она была не в лучшей форме. Но даже так ее внешность была настолько отлична от местных крестьянских дам, более рослых, крепко сбитых, и куда более массивных, что она выглядела словно детская куколка. Да и пьяный в дрязг Кастет сейчас руководствовался только одним желанием, и не замечал ничего кроме лежащей перед ним женщины.

Лиса чувствовала, что кто-то настойчиво пытается снять с нее одежду. Открыв глаза, она увидела отвратное зрелище. Над ней нависал огромный боров, что пытался снять с нее брюки, пыхтя перегаром и роняя слюни. Ее охватил сильный страх, не зная, что делать она лежала почти неподвижно, стараясь не дышать. Этот ужас, чувство полной беспомощности. Какое унижение и боль. Но она не хотела этого, она чувствовала, как вновь падает в бездну, как безучастны ее глаза. Как хочется только одного – забвения… И что же вот она судьба спасительницы Убежища? Вот она героическая поэма нашего времени, вот что бывает, когда маленькая и слабая девчонка пытается сделать хоть что-то? «Но почему тогда именно меня выбрали на столь сложное задание? Да нет, я ведь должна была идти с группой, они должны были меня защищать! Одна я так никчемна!» – крутилось в голове у Лисы.

По щекам начали бежать слезы, и тут промелькнула одна лишь мысль: «Если сейчас сдамся – то провалю свое задание, опозорю людей Убежища!». Она начала отпихивать борова, но куда ей, и в жизнь его не поднять. Стала колотить по спине, но он похоже в пьяном угаре ничего не замечал. Она резко ударила его в пах, бородач заревел, что было силы! Судорожно принялась оглядываться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия, но ничего подходящего кроме лампы, до которой она не могла дотянуться. Боров перешел в наступление с криком: «Тварь!» – замахнулся, чтобы вырубить ее. Единственное, что в ту же секунду промелькнула в голове – «Брошь!». Мигом сняла с косы и хотела выколоть ему глаз, но промахнулась и попала в нос. Бородач вновь сел с изумленным видом, до него не сразу дошло. Лиса, собравшись со всеми доступными силами, ударила ногой по своему импровизированному оружию, и разорвала ему нос окончательно. Дикий вой раздался на весь дом, обезумевший от боли Кастет орал что было силы. Она попыталась было бежать, но бородач схватил ее рукой за косу, и с дикой яростью ударил ее головой об косяк тумбы. Сознание помутилось, но этот удар почему-то вызвал не новый страх, а приступ гнева. Лиса схватила стоящую на тумбе лампу и что было силы разбила ее о голову борова, упав навзничь он немного притих. У нее в сознании внезапно промелькнул образ Петра, и она начала избивать лампой Кастета. Острые края разбившийся стеклянной части и тяжелое основание превратили лицо местного авторитета в сплошное месиво. Слышался лишь надрывный хрип, захлебываясь кровавой пеной он остался лежать в оставшейся без света комнатушке.