Zомбанутый - стр. 22
Набирать напитки не было смысла, для экономии места под продукты, но я всё же решил проявить инициативу и взять каждого пакета по одной штуке. Если это сок, то я думаю, Далэи порадуется.
В общей сложности я набрал по двадцать штук знакомых мне банок с тушёнкой и бобами и ту самую «ластину». Помимо этого, набрал по десять штук всего самого разного, что на мой взгляд было питательно для нас с булочкой.
Итого вышло сто восемьдесят банок и пять пачек сока – забил две телеги. Их пришлось связать между собой, чтобы как-то одновременно катить обе. По дороге ещё придётся поднять их разок по ступенькам.
– Небо уронит ночь на ладони… Нас не догонят! Нас не догонят! – тихо повизгивая, подпевал я, пока не упёрся в уличные ступеньки подъёма на широкую улицу.
Развязав тележки друг от друга, я схватил одну и аккуратно стал приподнимать колеса на ступени. Не могло быть и речи, чтобы поднять нагруженную тележку в руках. Я, конечно, неотразимый богатырь, но где-то потерял жменьку землицы русской, а потому делал это медленно и аккуратно, переставляя колёса со ступеньки на ступеньку.
Со второй ношей уже было проще, сказывался профессиональный опыт «поднимателя» тележек на ступеньки. Воодушевлённо связав их опять вместе, я уже хотел продолжить путь, но из-за перевёрнутого грузовика показалось рогатая башка, которая с интересом уставилась на меня.
– Милостивый Данунах! Ты серьёзно? – возмутился я и стал оглядываться, искать, куда можно убежать.
«Это уже ни в какие ворота не лезло! И что мля с этим делать?!»
Гопник тем временем медленно вышел на четвереньках из-за грузовика и двинулся в мою сторону. А я вытащил из тележки Наташку и испуганно вытянул её перед собой, как бейсбольную биту.
(Иллюстрация 4.1)
Бежать бесполезно. И если побегу, то в любом случае догонит и скорее всего, мне уже так не повезёт как в прошлый раз – как есть раздавит.
– Слушайте, я уже сказал вашему коллеге, что не буду тут танцевать! Я даже семок ему отсыпал! – возмущённо соврал я, когда тот приблизился на расстоянии пары метров. – Если вы сейчас же не прекратите свой произвол, то я буду вынужден обратиться в прокуратуру с жалобой! – пригрозил я, но гопник, не обращая внимания, подошёл ещё ближе.
Пару раз глубоко втянув в себя воздух, он встал на ноги, вытянувшись надо мной на две головы. Словно гора перед Магомедом! Почему он до меня докопался?! Первый же отстал! Этот что, самый голодный что ли?!
– Господин гопник, я правда-правда не вкусный… – жалобно сведя брови вместе, проронил я и опустил монтажку.
Но произошло то, чего я больше всего боялся – этот рогатый хмырь лениво вытянул ко мне свои острые грабли и, схватив подмышками, поднял перед собой, как куклу. Именно такие повадки я наблюдал, когда гопник жрал мою подругу у клумбы, а потому я начал судорожно брыкаться.
– Ат-пусти-и-и, гомосек семковый! Я сейчас призову Анунаха и он тебя покарает Наташкой в сраку! – заголосил я, пытаясь вырваться.
Рогатый на мои трепыхания тихо зашипел и, исказившись в лютой злобе, оскалил капающую слюной пасть. Его лапищи притянули меня к злобному хлебальнику, но я, мысленно попрощавшись с Далэи, вскинул монтажку и вогнал её остриё в глазницу чудовища.
Да так вогнал, что я почувствовал, как упёрся в другой конец черепа! Этот ублюдок завизжал, как хор бешённых коз, и запустил меня, словно снаряд, в грузовик! Перед тем, как в глазах потемнело от удара, я ощутил, что Наташка осталась в руках. Рогатый хрен, чуть пошатываясь, стал топать в мою сторону. Из его глазницы текла коричневая жижа.