Золушка - стр. 9
– Что Париж? – говорил Бретейль. – Черта ему сделается. Все стоит на своем месте, avec son gros ventre[38] – со своим бездонным чревом, которое съедает почти все, что родится во всей Франции. Все мы, провинциалы, ему за его деньги отдаем, от быков и баранов, до качанов и редиски… Все… Все жрет этот зверь. Все наши продукты… до дочерей включительно.
– Хотел бы я там побывать! – простовато ухмыляясь, проговорил Фредерик.
– Э… не советую… Это заразное место для молодого человека. А, впрочем, вы, mon garcon[39], такой благоразумный, что вам можно. Поезжайте.
– Все не могу собраться, господин Бретейль.
– Чего же собираться. Далеко ли тут? Всего два часа езды…
– Времени нет. Да и как-то… ей-Богу… Страшно…
– Поехали со мной как-нибудь. Я вам весь город покажу.
Фредерик помолчал и хотел снова что-то спросить, когда на подъезде раздался голос кассира.
– Господин Бретейль, будьте столь добры, подвезите даму в Tepиэль.
– Охотно… Это кого же?.. Разряженную дамочку, что я видел?.. И кто она?
– Я не знаю. Что хорошенькая женщина – это я знаю… Но кто она и к кому – не знаю…
– В самый Териэль? Так она к нам?
– Да…
– Странно! Кто бы это, к кому? – выговорил Бретейль, и прибавил сынишке: – слезай, пешком добежишь, голубчик… Скажите ей, что я готов, но моя повозка не самая удобная.
Кассир повернулся, чтобы идти, но столкнулся в дверях с выходящей дамой.
– А, вот и вы, – сказал он. – Господин Бретейль говорит, что очень рад подвезти такую прелестную женщину.
– Которую он даже и не видал еще?.. – отозвалась франтиха и прибавила: – Ну, держите все это. Вот так… Уроните. Ах, как вы неловки.
И сунув плед, зонтик, саквояж и пару картонок, пришедшие багажом, в руки молодого человека, женщина ловко подобрала юбки и быстро сбежала по ступеням подъезда. Он последовал за ней.
– Господин Бретейль… здравствуйте! – воскликнула она, весело подойдя к повозке.
– Здравствуйте, – вымолвил Бретейль, недоумевая.
– Стыд-то какой!.. Oh c’est bien mauvais[40]. He узнавать старых знакомых!
Бретейль, обернувшись прямо к женщине, внимательно глядел во все глаза, удивляясь, и, наконец, воскликнул:
– Чтоб меня черт побрал, если я вас узнаю… Но голос? Голос? Sac à papiers!..[41] Знакомый голос!
– Место, господин Бретейль… Очищайте место вашей давнишней приятельнице, которую вы, старый срамник, узнавать не хотите…
Бретейль передвинулся в тележке. Она, смеясь, легко вскочила на подножку, но зацепила за что-то оборкой и платье затрещало… Целый клок был вырван и повис, а под ним блеснула в широкой дыре розовая юбка…
– Ай!.. – вскрикнул кассир… – Ваше платье! C’est fait.[42]
– О, такова судьба всех моих платьев… Это упрямилось две недели и вот, наконец-то, решилось разорваться. Ну, давайте вещи… Кладите в ноги. Спасибо. Целую вас! Ну-с, все готово, месье Бретейль…
Буржуа хлопнул бичом, и повозка двинулась от вокзала. Он продолжал сидеть полуобернувшись и с недоумением вглядывался в лицо соседки.
Она смеялась и, нагибаясь, подставляла ему лицо.
– Ближе… Ближе, папаша Бретейль. Получше разглядите.
– Чтобы черт меня побрал, если я узнаю! – воскликнул тот снова.
– Он вас сейчас уберет… потому, что вы сейчас меня узнаете. Подумайте. Догадайтесь.
– Чего думать! Я уже думал, даже голова затрещала от догадок… Вы из Териэля? Я знаком с вами у нас, или где в другом месте?