Золушка - стр. 31

Девочка сидела недвижно, словно одурманенная ударом в голову и, не моргая, глядела на мать своими большими яркими глазами. Наконец, она будто очнулась и выговорила глухо:

– Он хотел делать с меня куклу… совсем…

– Да. Tout le corps[165].

– Но ведь тогда надо быть раздетой.

– Да. В этом-то все и дело.

– Toute nue?[166]

– Ну да. Я на это не согласилась.

– Кто это первый сказал и предложил тебе?

– Графиня. А потом и он заговорил, стал упрашивать, объясняя, что это самое обыкновенное дело… Не обидное.

– И ты не вышвырнула их за дверь?!.. Этих свиней!!.

Анна пожала плечами…

– Ox, если бы был жив отец! – воскликнула Эльза и вдруг расхохоталась громко и дико. – Да! Как бы он угостил этих сытых свиней. Знаешь что, матушка. Я завтра пойду в замок и скажу этому Монклеру, что я согласна на его условие. Я буду сидеть перед ним совсем без платья. Но с условием, чтобы он сначала разделся и голый пробежал от Териэля до Парижа.

– Его арестуют, как сумасшедшего! – рассмеялась Анна.

Эльза ничего не ответила, задумалась и затем вдруг заговорила резко и решительно:

– Ты говоришь, что получишь за это сто франков?

– Да. Ты должна тотчас же с первого дня спросить их у графини вперед. Если не даст, то делать нечего.

– Хорошо. Но я тебя предупреждаю, что половина денег должна пойти для Этьена. У него нет многого необходимого.

– С ума сошла! – почти изумилась Анна. – Чего у него нет?

– Многого нет. Да вот хотя бы пальто теплого на осень и зиму, и того нет. Чего же больше…

Анна стала спорить и понемногу пришла в крайнее волнение… Эльза печально задумалась и, наконец, вымолвила:

– Хорошо. Я отложу для Этьена только двадцать пять франков. Но меньше этого ни гроша. Иначе я не пойду в замок.

– Soit[167], – выговорила Анна насупившись.

Эльза поднялась и вышла на улицу к сараю, где хранились дрова и уголь, и где всегда в ее отсутствие пребывал ее любимец кролик. Присев на корточки у дверки и, чуть-чуть приоткрыв ее, она выговорила ласково и нараспев:

– Bonjour Сосо![168]

Любимец зацарапался в дверь и старался, как всегда, просунуть мордочку. Выпустив умного кролика, тотчас вскочившего к ней в подставленный подол платья, Эльза взяла его на руки и, лаская, прижалась щекой к его мягкой и пушистой шерстке, пошла в дом.

– Соскучился, mon petit Сосо!.. Тебе скучно было sans ta petite maman![169] – с жалобной нежностью и нараспев заговорила она, целуя кролика в мордочку.

Кролик топорщил длинные уши, таращил выпуклые глаза и если он не понимал слов своей petite maman, то зато снова ощущал, что он в тех руках, которые всегда кормят и ласкают его, и на которых бывает всегда лучше, мягче и теплее, чем в темном сарае. Вернувшись в кухню и покормив кролика, Эльза уложила его на своих коленках и снова заговорила о том же, что совершенно смутило ее мысли и чувства:

– Что же это за человек, этот господин Монклер?

– Вероятно его мастерство в почете, – объяснила Анна, вдруг принимая важный вид, – потому что у него много медалей, и он должен получить вскоре, по словам графини, la légion d’honneur[170].

– La region d’honneur?[171] – угрюмо отозвалась Эльза, поняв услышанное по-своему. – Нам-то что за дело, если ему подарят хоть целую коммуну или хоть департамент. Что он за человек, по-твоему?..

– La légion, – поправила ее мать свысока.