Золушка для миллионера - стр. 29
— Откройте немедленно, я никуда с вами не поеду.
— И не подумаю, — все так же улыбаясь, совершенно спокойно сказал Игорь Богданов, и повернул замок зажигания.
— Ты пожалеешь, — предупредила я.
— Предпочитаю «сделать и пожалеть, чем жалеть, о том, что не сделал».
Хотела пусть поздно, но заорать во всю глотку и стукнуть его сумкой по башке, но машина резко сорвалась с места. Ненавижу, боюсь, когда резко и быстро… Ледяные иглы прошлись по позвоночнику и вонзились в голову. Боже, я внутри ужасного черного чудовища, которое когда-то убило мою маму. Вдруг оно снова кого-нибудь переломает, вдруг еще одна девочка останется без мамы. Вдохнула воздух, собираясь орать, а потом позабыла, как выдохнуть, и этот платочек, который я повязала на шею, чтобы сделать чуть ярче мой скромный учительский образ, ужасно душил.
— Остановите машину, — захрипела я, из глаз невольно брызнули слезы, стала царапать шею, пытаясь стащить дурацкий платочек. — Ос-становите…
Мир в глазах стал выцветать сначала белесыми пятнами, которые постепенно превращались в черные дыры. Железный монстр, наложил на ребра невидимые ремни, не давая вздохнуть, душил моим же красивым платочком. Кажется, я сейчас потеряю сознание или задохнусь.
— Пожалуйста… — попросила, всхлипывая, я.
— Черт, какого хрена! — выругался принц-похититель, но скорость сбавил и вскоре остановился.
Повернулся ко мне, сильные руки прислонили к мужскому телу.
— Дашунь, маленькая моя, тише-тише. Почему ты испугалась?! Я очень опытный водитель, и совсем не маньяк, не сделаю тебе ничего плохого, — мужские пальцы стали ласково гладить волосы.
Пытаясь прийти в себя, справиться с приступом паники, вдыхала воздух маленькими глоточками. Он был пропитан дорогим мужским одеколоном и странно действовал на организм, одновременно волнующе и успокаивающе.
— Все хорошо, я остановился… Дыши теперь нормально. Ты же не бухнешься снова в обморок?!
Мне надо отстраниться, в его объятьях невозможно нормально мыслить. Положила руки на мужскую грудь, чтобы оттолкнуть. Но сил не хватило, такое ощущения, что у меня нет костей, нет мышц, ладони так и остались на теплой мужской груди. Принц завораживающе нежно вытирал слезы на моих щеках, подушечка большего пальца, обжигая, прошлась по губам.
— Все хорошо, малышка, не переживай и не плачь, пожалуйста. Какая ты у меня, однако, проблемная девочка. Прямо принцесса на горошине, чуть что, в обморок падаешь, — ласково шептал совсем рядом с моими губами прекрасный принц.
Жалобно всхлипнула. Как давно меня никто не утешал. От Богданова веяло мужской силой и заботой. Обо мне тысячу лет никто не заботился. Даже папа… Отец только пьяно извинялся, постоянно твердил, что он очень виноват и какая я хорошая дочь. Но ни разу не спросил: «Дочка, ты сегодня ела? Дочка, тебя никто не обижает?! Дочка, у тебя есть теплая одежда на зиму?». Простые вопросы, показывающие, что человек тебе действительно дорог.
— Не бойся, абсолютно ничего страшного. Я рядом, — шептал в мои губы Богданов, продолжая ласково гладить волосы.
Мне сейчас так хорошо, тепло, я так устала от душевного холода, что совершенно не хотелось быть строптивой, доказывая свою самостоятельность. Хочу еще немного понежиться в этих согревающих мужских объятьях.
Прекрасный принц снова вытирал слезы с моих щек, а подушечка большого пальца прошлась по губам.