Золотые Ворота - стр. 25

Король и принц утратили былую бесстрастность. Теперь они разгневанно смотрели на Брэнсона.

– Вы, видимо, не слишком торопитесь достичь своей цели, какой бы она ни была, – заметил Картленд.

– Вы абсолютно правы. В спешке нет необходимости. Время больше не имеет существенного значения, разве что в том смысле, что чем дольше я здесь пробуду, тем выгоднее это окажется для меня. Почему – объясню позже. И между прочим, чем дольше вы здесь просидите, тем яснее станет вам и вашим народам в Соединенных Штатах и на Ближнем Востоке, в какую неприятную ситуацию вы попали. И поверьте мне, ситуация действительно неприятная. Подумайте об этом.

Брэнсон прошел по проходу в конец автобуса и обратился к светловолосому молодому военному, обслуживающему весь этот мощный центр связи:

– Как вас зовут?

Военный слышал все, что произошло в автобусе, и это ему явно не понравилось. Он немного помедлил и неохотно пробормотал:

– Бойенн.

Брэнсон протянул ему листок бумаги:

– Пожалуйста, свяжите меня с этим номером. Это местный звонок.

– Связывайтесь сами!

– Я ведь сказал «пожалуйста».

– Идите к черту!

Брэнсон пожал плечами и повернулся:

– Ван Эффен!

– Да?

– Позови сюда Крайслера. – Он повернулся к Бойенну. – Крайслер успел забыть о телекоммуникационных системах больше, чем вы успели узнать. Вы думаете, я не предвидел, что встречусь с юными героями? – Он снова обратился к Ван Эффену: – Когда придет Крайслер, сбрось Бойенна с моста.

– Обязательно.

– Прекратите! – Президент был шокирован и не скрывал этого. – Вы не посмеете!

– Попробуйте меня спровоцировать, так я и вас сброшу с моста. Понимаю, это нелегко, но должны же вы наконец понять, что мои слова с делами не расходятся.

Мюир пошевелился и в первый раз за все время заговорил. Голос его звучал устало.

– Мне кажется, этот парень говорит вполне искренне. Конечно, он может просто блефовать. Однако я не хотел бы быть тем человеком, который попытается это проверить.

Президент бросил на помощника госсекретаря недобрый взгляд, но тот, похоже, снова погрузился в сон.

– Бойенн, делайте, что вам приказано, – тихо сказал Картленд.

– Есть, сэр!

Бойенн был почти счастлив, что ему не нужно принимать решение, и взял у Брэнсона бумажку. Тот спросил:

– Вы сможете подсоединиться к телефону возле кресла, что стоит напротив президентского?

Бойенн кивнул.

– И параллельно подключить президента?

Тот еще раз кивнул. Брэнсон вернулся в салон и устроился в свободном кресле.

Бойенн немедленно соединил его с указанным номером. Очевидно, звонка ждали.

– Хендрикс у телефона, – произнес голос.

– Это Брэнсон.

– Понятно. Брэнсон. Питер Брэнсон. Господи, я мог бы догадаться! – Наступило молчание, затем начальник полиции спокойно сказал: – Мне всегда хотелось с вами встретиться, Брэнсон.

– Вы осуществите ваше желание, мой дорогой друг, причем гораздо раньше, чем думаете. Я с удовольствием поговорю с вами позже. А пока меня бы вовсе не удивило, если бы президент не захотел разговаривать с вами.

Брэнсон с некоторыми затруднениями поднялся из кресла и уступил трубку и кресло Моррисону, который тоже с трудом встал на ноги и с готовностью принял предложенное.

Президент вел себя так, как повел бы на его месте любой другой президент, оказавшийся в столь неприятном положении. Он проявил целую гамму чувств: изумлялся, возмущался, не верил и, наконец, ужасался тому, что исполнительный глава государства и зарубежные монархи оказались в столь чудовищной ситуации, не имеющей аналогов в мировой истории. Он возложил всю вину за случившееся на Хендрикса, хотя знал, что план охраны кортежа разработан Вашингтоном, а местная полиция просто делала то, что ей приказали. Видимо, из-за потрясения президенту отказали память, логика и чувство справедливости. Закончил он тем, что потребовал, чтобы Хендрикс немедленно разобрался со всем этим.