Золотые Ворота - стр. 110
В трубке послышался голос Хендрикса.
– Вы сказали, через минуту? – Брэнсон обернулся к Крайслеру. – Ничего не нужно. Сейчас снова дадут свет. – Он снова заговорил в трубку. – Не забудьте, я хочу, чтобы Квори позвонил мне ровно в семь.
Брэнсон положил трубку и пошел по проходу. Его остановил президент:
– Когда же кончится этот кошмар?
– Все зависит от вашего правительства.
– Я не сомневаюсь, что правительство выполнит ваши требования. Вы заинтриговали меня, Брэнсон, заинтриговали всех нас. Чем вам так досадило общество?
– Что мне общество? – улыбнулся своей ничего не значащей улыбкой Брэнсон.
– В таком случае что вы имеете против меня лично? Зачем понадобилось меня публично унижать? Со всеми другими людьми вы неизменно любезны. Разве недостаточно того, что вы взяли меня в заложники и получите выкуп?
Брэнсон не ответил.
– Может быть, вам не нравится моя политика?
– Политика меня не интересует.
– Я сегодня разговаривал с Хендриксом. Он рассказал мне, что ваш отец – очень богатый человек, банкир с Восточного побережья. Мультимиллионер. Вы завидуете человеку, сумевшему подняться на вершину. Вы не в силах дождаться, пока унаследуете отцовский банк и его миллионы, поэтому выбрали другой, единственно доступный вам путь – преступный. Но на этом пути вы немногого добились. Никто, кроме нескольких полицейских, не знал о вашем существовании. Вы неудачник, вы испытываете неудовлетворение. Поэтому и решили отыграться на самых известных людях Америки.
– Вы, господин президент, никудышный диагност и такой же психолог. Да, да, я снова оскорбляю вас, правда, теперь уже один на один. Но довольно болтовни. Подумайте о том, что ваши решения влияют на жизнь двухсот миллионов американцев.
– Что вы имеете в виду?
– Хочу сказать, что вы серьезно заблуждаетесь. Брэнсон-старший, этот образец добропорядочности и процветания, на самом деле закоренелый мерзавец. Он был и остался матерым мошенником. Говорите, он известный инвестор? И много от этого получили его вкладчики? Большинство из них – люди со скромными средствами. Я, по крайней мере, граблю богатых. Я все узнал, когда работал у него в банке. Да мне и доллара не нужно от этого негодяя! Я даже не доставил ему удовольствия лишить меня наследства. Просто сказал все, что думаю о нем, и ушел. А известность – зачем она мне?
– И тем не менее за последние восемнадцать часов вы добились большей известности, чем ваш отец за всю жизнь, – мрачно заметил президент.
– Это дурная слава. Кому она нужна? Что же касается денег, я и так мультимиллионер.
– Но хотите иметь еще больше?
– Мотивы, которыми я руководствуюсь, никого не касаются. Простите, что разбудил вас, сэр.
Брэнсон ушел.
– Все это довольно странно, – пробормотал Мюир, сидевший в соседнем кресле.
– Так вы не спали!
– Не хотелось вмешиваться в ваш разговор. Ночью Брэнсон не тот, что днем. Я бы сказал, он обходительнее, вежливее. Такое впечатление, что этот человек пытается оправдаться перед самим собой. И все же что-то его гнетет.
– Если ему не нужны известность и деньги, тогда что же, черт возьми, мы делаем на этом проклятом мосту?
– Тсс! Вас может услышать мэр Моррисон. Я не знаю ответа. С вашего позволения, господин президент, я еще немного посплю.
Кармоди и Роджерс поднялись на вершину южной башни и вышли из лифта. Кармоди нажал на кнопку, и лифт снова пошел вниз. Мужчины вышли на открытое пространство и стали пристально вглядываться вниз, где в ста пятидесяти метрах под ними смутно темнел мост. Через минуту Кармоди достал из сумки портативную рацию, вытянул телескопическую антенну и сказал: