Золотые Ворота - стр. 107

Навстречу им с автоматом наперевес шел Джонсон.

– Добрый вечер, мистер Брэнсон. Хотя скорее, наверное, доброе утро.

– Вы видели Ван Эффена?

– Ван Эффена? Когда?

– В течение последних тридцати минут.

Пилот покачал головой:

– Нет, не видел.

– Но он находился на мосту, как и вы. Если он там был, вы должны были его видеть.

– Извините, не видел. Возможно, он там и был, но я его не заметил. Я все время хожу взад-вперед – это лучший способ не заснуть. Я редко оглядываюсь назад. – Джонсон немного подумал или сделал вид, что подумал. – Возможно, Ван Эффен и появлялся на мосту, а потом ушел. Я хочу сказать, у него могли быть причины, что называется, прятаться за кустами.

– Но какие?

– Откуда мне знать? Вероятно, не хотел, чтобы его видели. Всякое может быть. Откуда мне знать, что у Ван Эффена на уме?

– Верно. – Брэнсон не горел особым желанием противоречить Джонсону, бывшему офицеру военно-морской авиации, который был важным звеном в нынешней операции. – Не могли бы вы некоторое время постоять на середине моста и посмотреть по сторонам? Думаю, стоя вы вряд ли заснете. Через пятнадцать минут вас сменят.

Брэнсон и Крайслер направились к первому автобусу. Внутри него горела неяркая лампочка и виднелся огонек сигареты Бартлета.

– Ну что ж, по крайней мере, часовые не спят. Но тем более непонятно исчезновение Ван Эффена.

Бартлет деловито произнес:

– Доброе утро, мистер Брэнсон. Совершаете обход? У меня все в порядке.

– Вы не видели Ван Эффена в последние полчаса?

– Нет. Не можете его найти?

– Скажем так, он пропал.

Бартлет задумался.

– Не буду задавать глупых вопросов вроде «как это он мог пропасть?». Кто видел его последним?

– Питерс. Но пользы от этого никакой. Кто-нибудь покидал автобус за последние полчаса?

– С тех пор как мы вошли в автобус после пожара, отсюда никто не выходил.

Брэнсон прошел к месту, где сидел Ревсон. Эйприл Уэнсди не спала. Ревсон, с закрытыми глазами, глубоко и мерно дышал во сне. Брэнсон посветил фонариком ему в глаза – никакой реакции. Тогда он поднял спящему веко. Мускулы века были расслаблены, чего не бывает у бодрствующих. Брэнсон посветил прямо в зрачок. Остекленевший глаз выглядел незрячим. Ревсон даже не моргнул.

– Спит как убитый. – Если Брэнсон и был разочарован, то ничем этого не выдал. – Как давно вы проснулись, мисс Уэнсди?

– Я вообще не спала. Наверное, мне не стоило возвращаться на мост. – Она робко улыбнулась. – Я ужасная трусиха, мистер Брэнсон. И страшно боюсь грозы.

– Я вас не обижу, мисс Уэнсди.

Брэнсон протянул руку и осторожно провел пальцем по губам Эйприл, которая растерянно смотрела на него. Губы были очень сухими. Брэнсон припомнил рассуждения О’Хары об эмоциональной нестабильности этой девушки.

– Вы и впрямь боитесь. – Он улыбнулся и похлопал ее по плечу. – Не волнуйтесь, гроза скоро кончится.

Он ушел.

Эйприл действительно боялась, но совсем по другой причине. Она опасалась, что Брэнсон попытается разбудить Ревсона, начнет его трясти и поймет, что это бесполезно.

Двадцать минут спустя Брэнсон и Крайслер стояли у двери третьего автобуса.

– На мосту его точно нет, мистер Брэнсон.

– Согласен с тобой. А теперь попытайся поразмышлять вслух.

Молодой человек отрицательно покачал головой:

– Я по натуре ведомый, а не ведущий.

– И тем не менее.

– Ладно, попробую. Я могу говорить свободно?