Золотой запас - стр. 15
Мужичонка, нет, даже так: мужичонко, которого привели к следователю Фридману, вызывал смешанные чувства. Как-то одновременно его хотелось стукнуть тапочкой, накормить, пожалеть, послать куда-нибудь далеко, чтобы не вернулся. Еще хотелось сильно ударить его ногой, но таких методик ведения дознания следователь Фридман не признавал уже лет десять. Когда пятидесятилетний мужчина поднимает руку на подследственного – это уже совершенно запредельно.
Фридман меланхолично листал тоненькое дело в новой папке, которую кто-то уже успел залапать жирными пальцами. В принципе, каждое второе дело, попадавшее на стол к следователю, было украшено такими дактокартами – в управлении внутренних дел не было столовой, все дознаватели питались чебуреками. Чебуреки продавали за углом.
При мысли о еде в животе у Фридмана что-то ожило и жалобно заскреблось. Следователь поморщился и опять посмотрел на мужика-замухрышку Его задержали на центральной площади – исключительно за бомжеватый вид. И то, подумал Фридман, не каждый милиционер захочет такого задерживать. Милиционеры – они же брезгливые, хотя многие об этом не догадываются. Мужичонко был похож на зверька
хорька
суслика
садовую соню
облезлую белку
маленькую собачку
одновременно.
Фридман украдкой глянул на негодяя, жавшегося в углу, и опять опустил глаза. Надо почитать. При обыске, читал следователь, у гражданина Сявкина (О! Ну как же точно подмечено! Ну ведь везет некоторым с фамилиями!) в карманах было обнаружено и изъято
паспорт (на имя самого Сявкина)
связка ключей
папиросы «Полет» (а их еще выпускают?)
75 рублей 50 копеек наличных денег
и
8 (восемь) комков желтого металла общим весом 212 г
«…экспертизой установлено (читал Фридман), что желтый металл является золотом… Тэкс… пробы… тэкс… Происхождение которого гражданин Сявкин пояснить не смог… тэкс… в отношении Сявкина избрана мера пресечения…»
«Очень познавательно», – подумал Фридман, поднимая глаза на Сявкина. Задержанный поймал следовательский взгляд и мелко задрожал.
– Сявкин! – неожиданно прорычал следователь.
– А… ммм… э-э-э… – издал звуки Сявкин.
– Ты мне тут только штаны не обмочи, ладно? – совершенно другим, почти ласковым голосом, попросил следователь. Мужичонко мелко и радостно затряс головой.
– Ну и где ты золото-то взял? – совсем уже по-доброму спросил Фридман. – Говори, дурак. Ничего особо страшного тебе не будет. Ты ж несудимый? – Сявкин радостно замотал головой. – Вот. И хорошо. Давай так. Ты все рассказываешь, мы все быстро оформляем, срок тебе будет условный… Ну? Где взял?
Сявкин тревожно замычал, затряс головой, выпучил глаза и неожиданно тонким голосом ответил:
– В поле подобрал! Только вы никому не говорите, гражданин следователь, ладно? Я вам все расскажу, только вы никому не говорите! А то меня убьют, убьют!
Еще немного, подумал Фридман, и он тут будет в истерике биться.
– Это что ж за поле такое, друг мой? – окончательно медовым голосом спросил следователь. – Покажешь?
Сявкин задумался.
– Покажу. Но только ночью.
Фридман вдохнул полной грудью, задержал дыхание, досчитал от десяти до одного так медленно, как только мог, и лишь после этого выдохнул.
– А днем – никак?
– Никак, – категорично заявил задержанный. – Днем всех убьют. И меня, и вас, и всех.
«Дыхательные упражнения, конечно, не помогут», – решил Фридман.