Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - стр. 41
«Вообще-то отец у меня, конечно, хороший. Сильный воин, весь народ его уважает, – рассуждал Масинисса, пытаясь привыкнуть к своей новой жизни. – Только все-таки зря он меня сюда отправил! Послал в Карфаген, дал с собой коня, слугу и велел учить языки – пунийский и эллинский. А зачем мне эти языки? Карфагеняне – такие надутые, спесивые, неискренние! Не хочу я с ними ни о чем разговаривать! Однако отец сказал: пуны – наши союзники, только в дружбе с карфагенянами нумидийцы могут сохранить свои земли, на которые давно положил глаз наш сосед, царь Сифакс».
Впрочем, когда ему совсем стало невмоготу от долгих занятий и карфагенской сутолоки, когда уже казалось, больше терпеть такую жизнь никаких сил у него нет, – все вдруг изменилось.
Софониба, яркая звезда, озарила его жизнь своей ясной красотой. И сразу стало понятно, для чего ему жить, к чему стремиться. И показалось даже, что до знакомства с ней настоящей жизни у него и вовсе не было…
Обряда помолвки у нумидийцев не существовало. Если мужчине приглянулась какая-то девушка, он просто увозит ее на быстром горячем коне в свою мапалию, а ее отцу посылает выкуп.
Поэтому вначале предложение отца Софонибы, Ганнона, конечно же, вызвало у юноши недоверие.
А что, если Ганнон не хочет отдавать прекрасную Софонибу замуж за Масиниссу?
Вдруг он просто ищет предлог, чтобы не отказать ему прямо?
Карфагеняне не такие, как нумидийцы. Они никогда ни о чем не говорят напрямую, все время хитрят, обманывают…
Но позже это беспокойство прошло. И даже появились мысли о том, какой это все-таки прекрасный обычай – помолвка!
Ведь жениху разрешается совершенно свободно приходить в дом своей невесты, разговаривать с ней. Иногда, улучив момент, когда поблизости никого нет, можно даже взять Софонибу за руку.
Какое это счастье – смотреть в бездонные карие глаза, любоваться нежным румянцем, чувствовать аромат розового масла, которым умащены пшеничные локоны девушки! Софониба часто появляется в золотом венце, отделанном сияющими камнями, и он великолепно оттеняет красоту девушки.
Вот любимая сидит рядом с ним в беседке, увитой виноградом, – она такая прекрасная, близкая, желанная… Мысли его путаются…
Однако молчать все-таки нельзя. Жизнь в нумидийских землях сильно отличается от карфагенской, и надо рассказать об этом Софонибе.
– Я сделаю для тебя самую лучшую мапалию. Выстелю пол и стены шкурами, чтобы в нашем доме всегда было тепло. Я – хороший охотник, у нас всегда будет довольно мяса и птицы, – объясняет Масинисса, ощущая острую, непривычную неловкость. С одной стороны, он любит родную землю до безумия. С другой стороны – он так же сильно любит и Софонибу. Смогут ли они привыкнуть и принять друг друга – любимая земля и любимая жена?.. – Я буду очень стараться, чтобы ты была счастлива со мной! Но вместе с тем ты должна знать: у нашего народа совсем другие обычаи и правила. У нас нет городов, таких, как Карфаген. Мой отец – царь, но он живет в мапалии, точно такой же, как и у его воинов; правда, отцовская мапалия обтянута белыми шкурами. И корона у Гайи не из золота, которое почитают ваши люди, а из перьев, которые ценятся у нас.
Мечтательная улыбка появляется на лице Софонибы:
– Не беспокойся, любимый! Я так рада, что отец разрешил мне выйти за тебя замуж! Все твои тревоги видятся мне напрасными.