Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - стр. 29
– Мне кажется, отец привез тебя к нам в дом, когда ты еще была совсем маленькой, еще меньше меня. Мы ведь выросли вместе.
– Да! Но я все равно помню, как мою маму пристегивали ремнями к огромному жернову. Вместе с другими рабынями она вращала мельницу. Обессилевших женщин часто наказывали. Маму хлестали плетью по обнаженной спине, и от каждого удара оставался кровавый след. Нам удалось сбежать во время Сатурналий. В Риме есть такой праздник, когда рабы якобы становятся господами… на короткое время. Наши хозяева, конечно, и не думали нам прислуживать в эти праздничные дни. Но по крайней мере работать сверх сил не заставляли: заняты были только рабы, служившие в доме. Мама схватила меня и сбежала. Она, наверное, бросилась в порт, где нам удалось забиться в трюм какого-то корабля. Маму убила жажда. У нас были с собой сочные плоды, но мама все отдала мне. Потом, помню, меня еще несколько раз продавали, уже в Карфагене…
– Я рада, что отец купил тебя. – Софониба протянула рабыне кусочек ткани, чтобы та перевязала палец: кровь никак не унималась, стекала на мраморный пол. – Стала ты мне ближе, чем родная сестра. А про Ганнибала как жениха мой тебе совет – даже и не думай!
Басса грустно вздохнула, нахмурила темные брови:
– Да я и не думаю! Знатный карфагенянин никогда не женится на рабыне. Но я и наложницей его не отказалась бы стать.
– У Ганнибала нет наложниц.
– Почему?
Софониба пожала плечами, отчего ее светлые волосы, волной рассыпавшиеся по плечам, пришли в легкий беспорядок.
– Наверное, потому, что к его услугам все женщины из тех стран, по которым проходит наше войско. А еще отец мне рассказывал, что Ганнибала не интересует ничего, кроме войны. Он ест совсем мало – только для того, чтобы утолить голод. Он спит на земле, укрывшись плащом, будто простой солдат. Какой дворец, Басса? Война – вот его дворец, боевые слоны – вот его женщины. Говорят, что, едва лишь ему минуло девять лет, как его отец, Гамилькар Барка, начал брать сына с собой в походы в Испанию. Заставил его поклясться, что Ганнибал всю жизнь будет ненавидеть Рим и все силы положит на покорение знатного города. Привел его в храм, опустил ручку сына на внутренности жертвенных животных, возложенные на алтарь, и потребовал клятвы…
– Я понимаю, почему я ненавижу Рим. Но разве отец Ганнибала был рабом? Мне кажется, только рабы, побывавшие в Риме, могут так ненавидеть римлян! Нет хуже хозяев! В Карфагене, может, только раз в год распнут беглого раба. А весь Рим просто окружен крестами!
Софониба покачала головой:
– Нет, конечно, никаким рабом Гамилькар Барка не был. Он был богатым, знатным человеком, его часто выбирали суффетом[14]. У него имелось много сторонников, они до сих пор объединены в специальную партию баркидов… А причины его ненависти… Рим вынуждал Карфаген платить дань, забирал наши земли… Учитель мне рассказывал: вражда между Римом и Карфагеном будет вечной. По крайней мере, так говорят легенды. Когда-то троянец Эней вероломно покинул основательницу нашего города, Дидону, и уплыл на поиски града Рима. От горя царица бросилась в огромный костер. Так же велика, как тот костер, отныне и ненависть между римлянами и карфагенянами…
Осторожно делая стежки (перевязанный палец мешал ей вышивать с прежней ловкостью), Басса покачала головой: