Золотой миллиард - стр. 22
Дальше тоже были прозрачные стены, и коридор стал вроде как шире. В просторных помещениях находилось незнакомое Ивану оборудование, стеллажи, техника, колбы, микроскопы и когда коридор свернул направо у дверей теперь уже белых, стоял караул. Зубров сказал доложить о них, тогда один из караульных ответил: – Вас ждут, – постучал два раза в дверь и распахнул ее.
Первым делом Суровин заметил светлые стены и смешариков. Смешарики, понятное дело, нарисованные. В угол убраны низкие, детские столы для дошколят. За широким, длинным полукруглым столом сидели полковник Яровой и генерал Серов. За ними – еще двое адъютантов, и майор Крыжовский, который подал генералу папку и отошел ко второй двери.
Генерал Серов вроде и есть, и вроде его и нет: он как настройщик музыкального инструмента вмешивается тогда, когда появляется разлаженность, а когда всё звучит отлично, то внимательно слушает и потирает пальцами. Так его в народе и изображают: сосредоточенным, как ястреб и потирающим большой и указательный палицы правой руки. Серов взял на воспитание восемь сирот, и это помимо своих двоих родных детей. Ну как взял: при такой-то работе, понятное дело, жена больше возится. Про двух девочек-близнецов он в интервью рассказывал, как остановился при осмотре Макеевки возле дома с разбитыми окнами – так только камни на прогулку выходят, зашел в дом, а там, в кроватке девочки уже очень слабенькие, еле глаза открыли от голода. Погибли бы: деревня-то обезлюдела.
Заслуги генерала велики. Цепь его верных действий привела к тому, что Урал устоял в биологической катастрофе. Внешность у него даже не знаешь, как описать: вроде всего в меру и ничего лишнего нет, и вообще когда смотришь на него, не можешь оторваться от серых, выдержанных в растворе мудрости глаз. По службе Иван больше пересекался с Яровым, в котором природная харизма удачно сочетается с острым языком. Такая сволочная личность определенно должна быть в каждом штабе. Решением Ярового к Ивану погоны и прилетели. Хотя время было тяжелое, сонный, уставший, после тяжелых суток, Иван вынужден был слушать инструктаж и что-то запоминать, потому что полковник не терпел в ближайшем окружении людей без погон, кажется, они вызывали у него «дискомфорт и жжение». Вроде как тоже полезные люди, но немного недоделанные: вот погоны оденем на всех, и считай день по фэншую прошел. Из детей у него один парнишка получается, лет десяти, которого он везде где только можно с собой возит, а женщин, наоборот, много. Его личная жизнь недавно по всему Уралу пролетела видео по телефону, где законная жена Ярового таскает за волосы какую-то девицу и сразу заговорили, что из-за ревности . Тьфу – телефонные камеры – зло!
– Капитан Суровин по приказу прибыл, – отрапортовал Иван и должным образом отдал честь.
– Вольно, – сказал Серов, придирчиво осмотрев капитана в выглаженной полевой форме, и открыл поданную папку.
– Садись, Иван. К тебе будет несколько вопросов, – добавил Яровой и кивнул на стул у стены, – только ближе садись, напротив нас.
– Напротив так напротив, – подумал Иван, взял стул и сел напротив генерала и полковника.
– В армии служил?, – спросил Серов, не отрываясь от папки с личным делом Суровина.
– Так точно, товарищ генерал.
– Под Питером. Почему не остался?