Золотой миллиард 2 - стр. 30

– Щукин Александр,

– Можете их вызвать для допроса?

– Лейтенант Щукин скоро сюда придет.

– Экспертам необходимо осмотреть вашу Ниву.

Иван положил на стол ключи.

– Со слов Джеки Санрайз вы заходили в детскую, а также Екатерина Снегирь. Другие люди с утра в комнату девочки заходили?

– Нет.

– Также со слов Джеки Санрайз однажды вы случайно чуть не задушили Аню.

– Сволочь, – подумал Суровин, – как он давил на бедную Джеки, раз она рассказала про тот случай. Профессия такая – давить: с другой стороны хорошо, это очень хорошо: других также давить будет.

– Тогда она должна была рассказать, при каких обстоятельствах это случилось. Аня – мой единственный родной человек, я за нее жизнь отдам, – треснувшим голосом сказал Иван. Ну чтоб стало понятно. Киров кивнул.

– У вас есть подозреваемые?

–…

– Товарищ капитан, от вашей откровенности зависит жизнь Ани. Первые часы упущены. Лучше расскажите. Вместе мы докопаемся до правды.

Суровин бы ничего не рассказал, потому что Львовский не его полета «птица». Он сам разберётся со своими подозреваемыми, а следователь пусть разбирается со всеми остальными. Зазвонил телефон. Звонила Нина. Сегодня она прям назойлива, наверное, посочувствовать хочет, и узнать последние новости о пропавшем ребенке. Иван отклонил звонок. В штаб-квартиру вошли Щукин Саня, Львовский в шляпе и Савва с планшетом.

– Присаживайтесь, – миролюбиво начал Иван и открыл ящик в столе. Здесь лежат ножи: от прежних владельцев остались, он их наточил и убрал про запас. Хорошие ножи в мире Апокалипсиса на вес золота. Разбрасываться не стоит.

– Я вот что подумал, любезнейший Филипп Филиппыч: у кого хватит хладнокровия войти в чужое жилище и забрать ребенка из кроватки? А? Вы много таких людей знаете?

Подуставший от поисков на улице Львовских обескураженно пожал плечами, стряхнул капли воды со шляпы и сказал: – Мерзавец. Их всегда немного, но они есть.

– Нет. Это другое, – протянул Иван, выхватил у Саввы из рук планшет и положил его на стол, а самого Савву усадил на свое место. Он как послушная, безвольная кукла опустился на стул и не понимающе уставился на Львовского, ища поддержки.

– Любуются пылью, вечно обдолбанно-счастливые, крайне гуманные, а детишек так вообще обожают. Как это вынести девочку в одной пижаме на улицу. Нужно потеплей укутать. Кто это? Восемь букв.

– Иван, – потрясенно заявил Львовский, – ты же не думаешь, что за похищением стоят суррогаты? Это невозможно. Они должны получить приказ от значимого человека.

– Точно, – горячо выпалил Суровин, – да. Они получили приказ от тебя. Где мой ребенок?, – произнес он по слогам и достал из ящика крупный нож для мяса. Прежний хозяин, тысяча благодарностей ему, любил ножи. Вот этот, например, цельнометаллический, с рукоятью из красного дерева. Может, поваром трудился. Суровин прижал руку Саввы к столу, замахнулся и рубанул рядом. Киров подскочил и что-то уж собирался закричать, как Суровин его опередил и рявкнул:

– Сядь! Пристрелю!, – и вернулся к Львовскому, – я буду резать ему пальцы по одному, пока ты не скажешь, где Аня.

Московский профессор печально выдохнул и сел на стул у стены, растер лицо и сказал: – Это ошибка. Мы здесь не при чем. Клянусь. В тебе говорит отчаяние, я понима..

– Где Аня? Я считаю до трех: раз, два, …