Золотой Лабиринт - стр. 18

– Цианид? – уточнил Саблин.

– Он самый.

– Понятно. Отпечатки, волокна, ДНК?

– На теле больше ничего. Когда начал действовать яд, наступил паралич, так как доза яда, надо сказать, лошадиная. В этот момент бедняге и отрезали язык.

– Как яд попал в организм?

– Скорее всего, его подмешали в какой-то напиток. Он выпил яд. Его частицы обнаружены во рту покойного.

– Ясно. Спасибо.

Саблин положил телефон на стол.

Значит, всё-таки цианид.

Он в этом не сомневался.

Таким же ядом был отравлен антиквар полгода назад.

Филипп смотрел на текст, написанный от руки на листке бумаги.

– Ты знаешь, что здесь написано? – спросил он.

– Нет.

– Это перевод шумерской клинописи с печати.

– Да, профессор, наверное, сделал и записал его.

– И собирался отдать мне?

– Да.

– Я хорошо знаком с Николаевым.

– Понимаю, иначе профессор не просил бы отдать печать и перевод тебе.

– Сегодня утром я приехал к нему домой. Там была полиция. Так я и узнал, что с ним случилось. Видишь ли, Николаев тоже назначил мне встречу в тот день в музее.

– Я знаю, – девушка кивнула. – Профессор сказал, ты тоже будешь на выставке. – Она нервничала.

– Чёрт! – Филипп возбуждённо потёр лицо руками. – Невероятно! Какой-то Коля кладёт мне в почтовый ящик записку с просьбой прийти в музей. Там я, естественно, этого Колю не нашёл, но встретил тебя, и ты отдала мне печать. Затем утром я понял, Колей, который прислал записку, может быть профессор Николаев, и отправился к нему. Приехав, я узнал, что он мёртв, а потом пришла ты и рассказываешь, что в музее появилась по его же просьбе и он велел отдать мне печать, если сам не придёт. Я словно в дешёвом сериале!

– Это всё часть плана профессора. Он хотел, чтобы печать была у тебя!

– Но зачем такие сложности? Зачем отдал печать? Зачем положил мне записку в ящик? Зачем вообще меня позвал в музей?

– Я не знаю, – покачала головой Зоя.

– Почему нельзя просто позвонить и всё обсудить?

Зоя молчала.

– Он в опасности.

– Что? – переспросила девушка.

– Профессор был в опасности или чувствовал какую-то угрозу. Это единственное, что приходит на ум. Поэтому передал печать и просил прийти меня. Что-то случилось, и он не мог держать печать и перевод у себя.

– Он мне не рассказывал.

– Очевидно, перевод имеет ценность, раз Николаев принял такие странные меры.

– Ты думаешь… – Зоя запнулась. – Ты думаешь, профессора убили из-за этой печати?

Писатель вздохнул:

– Очень вероятно. – Он пристально посмотрел на Зою: – Знаешь, откуда у него эта печать?

– Нет.

– А как ты меня нашла в музее?

– По фото. Профессор показывал мне его в своём смартфоне. Вы там вместе на какой-то лекции.

– А, ну понятно.

Несколько секунд они сидели в тишине.

Чем же на самом деле занимался профессор?

И что же он узнал?

Саблин нажал на звонок.

Дверь открыла немолодая женщина в ярком домашнем халате.

Он уже несколько минут ходил по подъезду, где жил профессор, расспрашивая жильцов, и наконец дошёл до соседки покойного Николаева по лестничной клетке, которая и обнаружила труп.

– Добрый день. Капитан полиции Саблин. Я вам звонил, мы договаривались о встрече.

– Да-да, входите. – Женщина шире открыла дверь. – Простите, что не смогла ответить на ваши вопросы утром, неважно себя чувствовала.

– Ничего страшного, – произнёс Саблин, проходя в гостиную, обставленную очень просто, и сел на стул у большого стеклянного стола.