Золотошвейка - стр. 49
Ноилин обвел присутствующих глазами.
– А она ведь права, – многозначительно заметил он, поочередно останавливая взгляд то на «малиновом камзоле», то на Иолле и женщине, – нам нужна правда, Элена? Или лучше так: какая правда нужна нам?
– Не понимаю я тебя, Хед, – недовольно скривила губки Элена, нервно шурша юбками, – эта девица пыталась нас отравить, а ты ее нахальством забавляешься.
– А вот я бы хотел узнать всю правду, какой бы она ни была, – вдруг негромко заявил Иолль, подходя ко мне и становясь где-то сзади. Молодой человек осторожно коснулся моего плеча, видимо, успокаивая. Но внезапно вспомнив, где и перед кем он стоит, резко одернул руку и сразу же отступил на шаг назад и в сторону. Приятно, что ни говори, производить нужное впечатление на людей. Иолль хмыкнул и продолжил:
– А то как ведь получается, – его голос окреп и зазвенел насмешкой, – благодаря этой девушке мы все живы… Да, Элена, не отрицай, если бы не она, нам бы всем довелось испить отравленного винца, и я не уверен в столь счастливом исходе, как сейчас… И вместо того, чтобы благодарить, мы унижаем ее недоверием. Между прочим, обвиняя ее, Хед, мы упускаем настоящего отравителя.
– Если только это не она сама, – пробурчала Элена.
Граф Ноилин улыбнулся. Или точнее, приподнял уголок губ – движение, которое должно обозначать улыбку, однако радости в этом было мало.
– Что ж, – молвил он неспешно, – попробуем разобраться. Расскажи-ка, Кассандра Тауриг, все по порядку с самого начала.
Я горестно вздохнула, едва сдержавшись от едкой колкости, пожала плечами.
– Вчера утром, когда я зашла на кухню…
Элена между тем медленно прохаживалась по комнате, то разглаживая тонкими пальцами зеленый шелк платья, то рассеянно поправляя идеально уложенные в прическу волосы, то теребя золотой кулон с изумрудом. На алых губах женщины играла легкая улыбка, опущенные глаза как бы между прочим скользили по людям, невзначай собравшимся в зале. Взоры мужчин как магнитом притягивало к ней, и она это прекрасно знала.
Пока я рассказывала, Элена сделала круг, обойдя нас с Иоллем и обдав тонким ароматом духов, надменно одернула подол платья, проходя мимо «малинового камзола», развалившегося в кресле и похабно осклабившегося в ответ на неприязненный жест женщины, и наконец остановилась за креслом графа Ноилина, облокотившись на спинку, чуть наклонившись вперед и устремив на меня пристальный и отнюдь не доброжелательный взгляд.
– … и это все, – дрогнула я, зябко пожимая плечами: то ли от осознания, что сказать мне больше нечего, то ли под влиянием испытующих взглядов, направленных на меня.
– И ты поверила этой Тильде? – недоуменно спросил граф Ноилин.
– Да, – просто ответила я, – если бы Вы ее видели и слышали, то тоже не стали бы сомневаться.
Вспомнив широко раскрытые глаза, облако непокорных рыжих волос, выразительный рот, шепотом и безостановочно тараторящий, я улыбнулась. Тильде удавалось быть такой убедительной, что не поверить ей было невозможно.
– И теперь думаешь так же? Она ведь сбежала, оставив тебя отвечать за свои поступки.
– Она этого не хотела! – уверенно ответила я. – Никто бы не мог предугадать, что я попаду в подъемник. Я и сама этого не ожидала.
Элена издевательски хмыкнула, тихо пробормотав себе что-то под нос, отчего граф Ноилин удивленно поднял на нее глаза и насмешливо улыбнулся.