Золотошвейка - стр. 22

Поковырявшись и так, и этак, я с недоумением и расстройством отложила пяльцы. Шнур, в очередной раз изогнувшись, свернулся клубочком.

Вот ведь незадача. Что же мне делать?

А что я раньше делала, когда раз за разом рвалась непрочная тонкая нитка, принося в безупречный рисунок беспорядок?

«Дорогу осилит идущий, дело подчиняется упорному», – упрямо твердила я и начинала все сначала, пока не добивалась своего.

А разве сейчас у меня есть выбор?

Тяжело вздохнув, я положила шнур на ладонь. Была какая-то странность в его внутренней теплоте, будто не один час лежал он на ярком весеннем солнышке и теперь неохотно отдавал это тепло моим пальцам. Шнур как шнур, необычайно тяжелый, почти не перекрученный, нити плотно прилегают друг к другу, как приклеенные, однако никогда еще при мне ни один шнур не вел себя, как дикая кошка, которую нужно понемногу и осторожно приманивать куриным крылышком.

Прошло немало времени, прежде чем мы друг к другу привыкли и я смогла сделать несколько первых стежков, закрепив шнур там, где положено. Работа обещала быть долгой.

…А потом все само собой пошло-поехало, и я по привычке запела старую песенку, которую обычно пела, вышивая:

Работу я заканчивала при свете свечи. Я почти не заметила, как прошел день, как, отмеряя время, проехались солнечные квадраты по каменному полу светелки. Вставая только затем, чтобы наскоро перекусить и размять косточки, я корпела над самой невероятной, самой сложной работой в моей жизни. В конце концов я подчинила себе шнур (или он вдоволь наигрался со мной) и работа пошла на удивление скоро, но когда, отложив пяльцы в сторону, я смотрела на вышитую неизвестную мне букву, то чувствовала не гордость от хорошо сделанной работы, не радость победы, меня донимало любопытство – что это значит? Похожий на раскидистое дерево или на упрямую бычью голову знак выглядел не просто внушительно – от него исходила уверенность, сила, надежность и непоколебимость…

Ни один человек в мире не смог бы меня убедить, что шнур самый обычный, буква есть просто буква, а моя работа будет повешена в рамочке на стенке. Нет, здесь было много больше того, что можно увидеть глазами. Здесь попахивало колдовством, и это приводило меня в ужас. Подтверждались мои худшие опасения, вдоволь перестиранные за время моего путешествия к замку.

Но как бы меня ни донимали самые невероятные догадки, я уснула, едва добравшись до подушки, остро и почему-то тревожно пахнущей травами.

Очередное утро меня встретило невероятным гамом, который устроили воробьи прямо у меня под раскрытым окном, и новым заданием, лежащим на столе. Вчерашняя работа исчезла. Ни тебе «спасибо», ни тебе «понравилось». Вот вам и порядки. А ведь хотелось бы многое узнать, и не только то, удовлетворила ли моя работа таинственного хозяина.

Однако в ответ на мои горестные размышления поутру меня посетил Логан, с порога насмешливо заявив:

– Время от времени заходи на кухню, чтобы мы знали, что с тобой все в порядке. А то здесь заблудиться недолго, потеряешься – неделями искать будем.