ЗОЛОТОЕ ТОПЛИВО - стр. 8
Прекрасная девица то и дело ему что-то рассказывала по дороге, мило и скромно улыбаясь, а Тальвер внимательно её слушал, хотя и не понимал. Правда, смотря с какой стороны посмотреть… Мужчине казалось, что он легко мог достигнуть сути речей чудесной незнакомки не умом, но сердцем.
Тальвер всей душой верил, что это, судя по всему, новое начало. Разумеется, ему от жизни не было нужно больше. По крайней мере, на данный момент ему так казалось…
Убаюканный чудными воспоминаниями, Тальвер буквально провалился в сон.
Благость Божия сопровождала Тальвера, стоит сказать, повсюду. Недаром же он попал на Землю, вместо того чтобы сгинуть в космической бездне… и по-хорошему ему следует воздать благодарность Богу за это. Правда, мужчина этого не осознавал.
Быть может, только на определённое время. Но в данный моменту Тальверу не хотелось ни о чём думать, а охота лишь было просто кануть в мир снов, необъятный и полный сказочных и невероятных картин. В сию ночь этот самый мир оказался особенно прекрасным и восхитительным. Тальвер с радостью пригласил бы в свою сказочную вселенную дивных сновидений ту же, к примеру, Фетиль, если бы это только представлялось возможным.
Впрочем, Тальвер мог обойтись в это время и без неё. Хорошо, когда кто-то есть рядом, кто может утешить одним своим присутствием, когда душа болит и сердце кровоточит от ран. Но во сне Тальвер мог окунуться в новый мир, неизведанный и в каком-то смысле даже более реальный, чем тот, в котором человек дышит воздухом и вкушает пищу. Этот мир по праву принадлежал ему одному. И, присмотрись он повнимательнее к своим снам, возможно, извлёк бы из них какой-нибудь маленький урок для себя.
И хотя Тальвер не был одним из тех, кто всюду натыкается на одни и те же грабли, всё же некоторое простые вещи доходили до его ума весьма медленно порой.
Умиротворение – вот что сейчас испытывал Тальвер, паря в облаках. Мужчина особенно любил летать во сне. Он пролетал над лесами и лугами, озёрами и реками, пока не приземлился на одну скалу, откуда мог рассмотреть как можно лучше окружающий его мир. Всё представляло собой красоту и гармонию. Белые овечки ходили около него, спокойно щипая травку и поглядывая на незнакомца с некоторым любопытством.
– Ух-ты! Какие вы все миленькие! – Восхищённо сказал Тальвер, глядя на такую блажь. – Давайте, я вас всех обниму!
Но, к несчастью для счастливчика, как он только успел подойти к первому пушистому созданию, сон закончился.
– Вот досада! – Воскликнул Тальвер, проснувшись. Уже было светло. – Интересно, какие приключения ждут меня сегодня?
И тут искатель тех самых упомянутых им приключений понял, что ему уже стало немного тоскливо в этой странной среде. То ли та старая боль, что давала знать о себе несколько лет, просыпалась вместе с каждым его пробуждением по утрам, то ли обстановка уже стала для мужчины достаточно неуютной за счёт чувства одиночества среди тех, кто не мог понять эту боль, то ли просто уже всё надоело.
Разумеется, все эти негативные ощущения не являлись поводом для того, чтобы падать духом. Тем более что видимых причин для беспокойств нет. Но может, именно отсутствие тех самых видимых причин и скрывало за собой некий подвох?
Конечно, Тальвер во всем этом отнюдь не желал разбираться. На его долю в непутевой жизни потасканного бродяги пришлось итак довольно много. Все трагедии, что ему пришлось пережить, в особенности же одну из них, не убили его, но и не принесли ему никакого счастья. Да, правда, в один момент Тальвер, словно воспрянув ото сна, подумал: «Что я тут вообще делаю? Разве я об этом мечтал, чтобы меня все лелеяли и ублажали; определенно не в этом смысл моего пребывания в сей столь бесконечной, столь одинокой, как и я сам, вселенной».