Золотое рандеву - стр. 14
Другие судовладельцы, возможно, и преуспели в воссоздании некоторых, а то и всех этих изюминок, хотя с оригиналом, конечно, сравниться не могли.
Но лорд Декстер не был обычным судовладельцем. Он, как уже говорилось, был гением и доказывал это прежде всего своей настойчивостью заполучить к себе на борт нужных людей.
«Кампари» не проделал ни одного рейса без того, чтобы в списке пассажиров не фигурировала персона, статус которой был от «значимой» до «всемирно известной». Для столь важных персон резервировалась специальная каюта. Выдающиеся политики, министры, популярные звезды эстрады и кино, изредка известные писатели и художники – если выглядели опрятно и знали, как пользоваться бритвой, – и не самые титулованные представители английской элиты проживали в этой каюте по значительно сниженным ценам. Члены королевских семей, экс-президенты, экс-премьеры и самая верхушка дворянства с титулом не ниже герцогского путешествовали бесплатно. Поговаривали, что, если бы «Кампари» мог разом удовлетворить все поданные британскими пэрами заявки, палату лордов пришлось бы прикрыть. Вряд ли стоит уточнять, что от безвозмездного гостеприимства лорда Декстера филантропией даже не пахло: он просто взвинчивал расценки для тех богатеев, которые размещались в остальных одиннадцати каютах и были готовы отдать последнее за возможность путешествовать в столь высоком обществе.
Спустя несколько лет плавания новичков среди пассажиров практически не встречалось. Многие путешествовали с нами по три раза в год, что недвусмысленно указывало на немалую глубину их карманов. На сегодняшний день попасть в списки пассажиров «Кампари» стало все равно что войти в самый закрытый клуб в мире. Выражаясь предельно откровенно, лорд Декстер собрал в одном месте самых записных снобов мира финансов и политики и обнаружил, что держит в руках неиссякаемую золотую жилу.
Я поправил салфетку и оглядел собравшихся толстосумов. В роскошном обеденном салоне вот так запросто, устроившись в серовато-бежевых бархатных креслах и дыша кондиционированным воздухом, расположилось не менее пятисот миллионов долларов. А то, пожалуй, и миллиард. Один старик Бересфорд тянул не меньше чем на триста миллионов.
Джулиус Бересфорд, президент и держатель контрольного пакета акций горнодобывающего предприятия «Харт-Маккормик майнинг» сидел там же, где и обычно во время полудюжины своих последних круизов, за капитанским столом, по правую руку от капитана Буллена, то есть на самом почетном месте, которое ему досталось не благодаря толщине кошелька, а по личному настоянию капитана. Из каждого правила есть исключения, и Джулиус Бересфорд был исключением из правила Буллена всячески избегать любого общения с пассажирами, и точка. Бересфорда, высокого, худого, спокойного мужчину с густыми черными бровями, подковой седеющих волос, обрамляющих его загорелую лысину, и живыми карими глазами, сверкающими на морщинистом, выдубленном солнцем лице, интересовали только покой, комфорт и еда. Перспектива вращения в кругах элиты его совершенно не трогала, что высоко ценил капитан Буллен, полностью разделявший его чувства. Бересфорд, сидевший от меня по диагонали, поймал мой взгляд:
– Добрый вечер, мистер Картер. – В отличие от своей дочери, он не делал вид, будто снисходит до разговора со мной, оказывая тем самым величайшую милость. – Чудесно снова оказаться в открытом море, не правда ли? А где же наш капитан?