Золото змея. Вызов стае - стр. 16
Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как пришел к Золотой площади. Давненько я здесь не бывал. Место и не было чем‑то примечательным: круглая брусчатая площадка, в центре которой – высокий каменный обелиск с именами первых членов Совета. Зато за ним – настоящая жемчужина Айхенлина, как любят писать в путеводителях. Резиденция Совета, которая раньше была княжеским замком.
Я присел на лавочку, рассматривая здание. Белая нарядная ратуша с вытянутыми башнями, которые словно врезаются в небо, пришпиливая проплывающие мимо облака. Несмотря на приличные размеры, ратуша казалась изящной и даже какой‑то воздушной. Наверное, благодаря башенкам и этим узорчатым барельефам, которые смягчали массивность конструкции. Жаль, конечно, что здесь не сделали какой‑нибудь музей. После революции бывший княжеский замок сразу же занял Совет. Что ж, эти люди привыкли брать себе все самое лучше.
Я сложил руки на груди и откинулся на спинку неудобной чугунной лавки. Иногда мне казалось, что я ненавижу Совет. Умом понимаю, что политики сделали для страны немало хорошего, но мою жизнь они превратили в кошмар. Какой она могла бы быть, если бы не вмешательство в мои гены? Многие люди так хотят выделиться, стать кем‑то особенным или значимым. Они не понимают ценности нормальности. Нет ничего лучше, чем быть самым обыкновенным. Видящим, слышащим и ощущающим запахи вокруг, как все остальные люди, а не как животные.
Зверью‑то их нюх весьма полезен. По запахам они находят себе пару, определяют своих детенышей и понимают, где границы их владений, а где – территория чужака. У людей все по‑другому. Их нюх – один из самых слабых. Они чутко настроены на запахи еды, воспринимая их как катализатор аппетита, и питают слабость к запахам цветов. На этом все. Многообразие других запахов проходит мимо них, но не мимо меня. Зачем мне нужен мой нюх? Что он принес мне, кроме мучений? Одно успокаивало – я до сих пор умело скрывал ото всех свои способности. И буду продолжать делать это впредь. Ничто не защитит меня, если кто‑нибудь об этом узнает. Даже этот смехотворный статус неприкосновенности, в силу которого я не верю ни на грамм. Если членам Совета нужно будет до меня добраться, их ничто не остановит.
Усталый и злой, что так ничего и не вспомнил, я сел в трамвай и поехал домой. Добравшись до своего района, я неспешно двинулся к дому, обходя перегородившую двор незнакомую машину. Машина была представительская, на капоте в свете фонаря поблескивал шильдик. Присмотревшись, я разглядел на шильдике герб Брэйе – крылатого змея, опоясывающего гору. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: возле моего дома стоит автомобиль, принадлежащий члену Совету. Сердце почему‑то забилось чаще.
Я ускорил шаг, проходя мимо, но водительская дверь неожиданно приоткрылась, и сидящий там мужчина обратился прямо ко мне:
– Добрый вечер, господин Рагиль. Присядьте, пожалуйста, на заднее сиденье, у меня для вас сообщение от председателя Совета. Госпожи Меллар‑амардин.
Глава 4
Рано утром, на третий день после пожара, Меллар уже была на рабочем месте. Кабинет председателя Совета встретил ее тишиной и затянувшейся необустроенностью. За стеклянными дверцами высоких шкафов проглядывали одинаковые корешки чужих книг, стоящие тут больше для красоты, чем по необходимости. Пустая стена возле шкафов белела ожиданием, когда на нее повесят дипломы и регалии. На массивный стол из темного дерева так и просилась теплая семейная фотография. Вместо предметов, которые должны были намекать о характере и предпочтениях новой хозяйки кабинета, здесь царил безликий и торжественный порядок, который пока не решались нарушить.