Золото партии - стр. 15
Лисовский усмехнулся.
– А ей и не надо ими управлять. Достаточно того, что она умеет делать, как никто другой… управлять людьми, особенно мужчинами. Я уверен, она вертит молодым Гонгадзе, как хочет. Он талантливый финансист. Ей надо только указать ему конечную цель. А как ее достигнуть, Гонгадзе придумает сам. Я внимательно наблюдаю за их историей. И она мне очень напоминает ситуацию с Гонгадзе-старшим, только в том случае Смирнова использовала свои чары, чтобы забрать у него деньги, а сейчас с помощью его сына ведет на мировых финансовых рынках какую-то игру. И, по-моему, очень опасную. До сих пор ведь никто не знает, почему в две тысячи седьмом году начался кризис.
– Ну, это вы хватили! – Дуглас отмахнулся рукой. – Кризис закономерное явление.
Лисовский скептически хмыкнул.
– Для того, чтобы расшатать мировую экономику достаточно небольшого толчка, а дальше все само собой начнет, как карточный домик, разваливаться. Не остановишь…
В кабинете повисло молчание.
– Но, чтобы провести такую аферу, – пожав плечами, заметил, Бродди. – нужны очень большие капиталы, поистине гигантские. Я не думаю, что они есть у Александра Гонгадзе.
Лисовский нервно поправил на переносице очки.
– У Гонгадзе их, скорее всего, нет. – согласился он. – Но зато они есть у других…
– У кого?.. – удивленно спросил Дуглас. – Россия сейчас не очень богатая страна. Ее бюджет по сравнению с американским ничтожен.
– Я другое имею в виду… – Лисовский сделал паузу и, вынув пачку с сигаретами, вопросительно взглянул на Дугласа.
Когда тот в знак согласия кивнул, он закурил и, подойдя к открытому окну, выпустил в него струйку дыма.
– Я имею в виду другое… – повторил он.
– Что? – спросил Дуглас.
– Я имею в виду золото партии!.. – тихо, но уверенно сказал Лисовский.
На мгновение в кабинете повисло молчание, а затем Дуглас и Бродди с улыбкой переглянулись.
– Мсье Лисовский, вы же прекрасно знаете, что никакого «золота партии» нет. Это не более чем миф. А если что-то и было, то давно поделено между бывшими коммунистическими функционерами. В отличие от построения социализма, они это хорошо умеют делать.
Лисовский покачал головой.
– Возможно, это действительно миф. Но в девяносто первом году, когда я еще работал в КГБ, мне стало известно, что людей, так или иначе связанных с негласной деятельностью финансового и хозяйственного отделов ЦК стали убирать задолго до провала августовского путча. Кстати, мне удалось этим воспользоваться и отвести от себя подозрение в измене, потому что, ваш легендарный Эймс и меня выдал, сказав, в каком отделе первого управления я работаю.
При упоминании Эймса, бывшего высокопоставленного сотрудника ЦРУ, много лет передававшего советской, а затем российской разведке конфиденциальную информацию, лицо Бродди искривилось как от зубной боли.
– Полноте, мсье Лисовский не надо упоминать здесь фамилию этого господина. Америка не скоро оправится от удара, который он ей нанес.
Лисовский усмехнулся.
– Хорошо не буду. Меня спасло то, что Эймс не знал моего настоящего имени, так как я сотрудничал не с ЦРУ, а с французскими спецслужбами, а также то, что, учитывая печальную участь, так сказать моих коллег, была срочно проведена операция прикрытия. Сняли на видеокамеру как одной из сотрудниц, работающих в моем отделе, резидент французской военной разведки в машину сверток на ходу закинул. А в нем чего только не было: и микрофильмы, и антисоветская литература. Она этого сразу не заметила и не заявила, а когда спохватилась, уже поздно было. Фильм руководство первого управления успело посмотреть.