Золото дураков - стр. 9

Давно, в самом ее начале, промысел мечом и ногами казался очень хорошей идеей. Лупишь монстров – получаешь деньги и славу. С деньгами вышло не очень. Со славой – немного лучше. Но лишь в определенных рамках. Песен о наемных убийцах почти не слагали. Летти знала всего троих коллег, о чьей профессиональной доблести пели в тавернах. Хотя, если уж быть честной до конца, надо упомянуть и четвертого, небезызвестного типа по прозвищу Честноглот. Но баллада про него отличалась скабрезностью, намекала на продажную любовь, и в конце ее Честноглот частично лишился анатомии. Так что четвертый номер вряд ли числился по разделу «славы».

Но даже если представить, что про тебя сложили песню и публика сумела разглядеть за потным окровавленным головорезом сияющего героя, остается печальный факт. Доходы. Они у сияющего героя всегда результат насилия и телесных увечий. А процесс их получения всегда норовит выйти из-под контроля. Причем – очень далеко выйти.

В общем, Летти решительно отказалась рефлексировать о прошлом. Вместо этого она сосредоточилась на своей готовности к новой спокойной жизни.

– А как насчет пекарни? – спросила Летти.

Ее спутник долго молча глядел на нее.

Балур был восьми футов роста, без унции жира, зато с хвостом. Балур был аналезом, человекоящером Западных пустынь. Широкая длинная морда, желтые глаза, внимательно глядящие из-под узловатых, толстых коричневых чешуй, похожих на камни размером с кулак.

– Нет, – выговорил Балур.

Его голос напоминал скрежет трущихся жерновов. Он медленно покачал головой.

– Нет, – повторил он.

Аналезы – суровый народ. Летти слыхала, что в их языке есть сорок слов для описания звука, производимого человеческой головой при соприкосновении с боевым молотом. Но как-то не улучалось подходящей минуты, чтобы расспросить Балура, правда это или нет.

– Ты сейчас произнес «нет» безотчетно, совсем не подумав, – сказала Летти.

Ранее Балур отверг оружейное дело, кузнечное ремесло, фермерство, объездку лошадей и танцы для взрослых. Честно говоря, жизненные умения Балура в основном сводились к навыку лупить молотом по разнообразным предметам – потому кузнечное ремесло и показалось привлекательным. Летти решила, что Балур просто упрямится.

– Гляди, – сказала она, – видишь?

Впереди наконец показалось седло перевала. За ним лежала плодородная, полная жизни долина Кондорра.

– Вот он, наш второй шанс, новая страница в нашей истории. Когда мы придем туда, сможем сделаться кем угодно!

– Да, – ответил Балур, кивая.

Лицо Летти просветлело. Наконец-то. Толстолобый олух…

– Я суть хочу сделаться наемником, – окончил мысль Балур.

Летти тяжко вздохнула.

– О да. У нас так хорошо получалось, лучше некуда.

Ветер ненадолго переменился, задул снизу, и ноздри Летти наполнились вонью падали и гари. Летти вздохнула снова.

К Рыгу все это. Надо смотреть вперед. В новое начало.

Балур размеренно вышагивал. На седловине, точке раздела, за которой начиналось новое, Балур остановился и протянул к напарнице толстую четырехпалую руку.

– Я не имею рук для пекарни, – сообщил он. – У меня нет проворных пальцев.

– Ты можешь просто замешивать тесто, – предложила Летти.

На ее взгляд, Балуру следовало бы конструктивнее глядеть на проблемы.

Она ступила на перевал, и перед нею, под ее ногами, разостлалось будущее. Долина Кондорра.