Золотинка. Рассказы и поэмы о женщинах, медведях и магических существах - стр. 11
Ольга очень боялась, что наряд с кикой не привезут. Она не хотела прежде эту дурацкую свадьбу – ну живут и живут вместе, проработали давно все взаимные претензии, научились уважать личное пространство друг друга, а тут только отвлечение, пусть даже для убаюкивания родственников. Она мечтала быстрее пережить свадьбу, всех осчастливить и уехать на две недели в Грецию (билеты были куплены, гостиница забронирована друзьями), вроде медовые полмесяца, но они договорились с Максимом, что возьмут каждый свой ноут и поработают в спокойной обстановке. Но теперь Ольга хотела эту свадьбу из-за наряда. Только из-за того, чтобы в нём быть на церемонии, она согласилась бы выйти замуж за кого угодно, необязательно за Максима. Девушка из знакомой пары кураторов привезла костюм в специальном водонепроницаемом чехле. Взяла неожиданно с Ольги расписку. Кинула ссылку на видео, как в него одеваться. Ольга подумала горько, что в креативных парах по-прежнему основную обслуживающую работу выполняют женщины.
Рома был в восторге. Хотел прежде вести мероприятие в платье из страз, но после Ольгиного традиционного выбора передумал свой наряд, перевыбрал музыку и вставил в репертуар несколько свадебных частушек из книги фольклористки, жившей лет сто назад. Ольга вместе с фотками своего платья кинула ему снимок перформанистки. Рома быстро нашел её и пытался одолжить монистовое одеяние на день, но та отказала. Он сшил себе платье из фартуков в цветок.
Максим в ночь перед свадьбой спал не дома, а у друзей, чтобы соблюдать традиции и не видеть Ольгу. Регистрацию назначили на одиннадцать. Ольга проснулась в 7:34, попила кофе, помылась, приехали подруги. Принялись одевать невесту в свадебный наряд, поглядывая на видео по ссылке. Казалось поначалу, что костюм маловат, ведь люди были гораздо мельче, но он сел, как на Ольгу шился. Только понёва казалась немного коротковата, если сравнивать с фотографиями женщин Пензенской области начала ХХ века. Подруги собрали волосы на затылке заколками, а кику даже не пришлось никак дополнительно крепить: она разместилась на голове Ольги совершенно легко и крепко – удобно для себя и невесты. На ноги решили всё же не надевать лапти, хоть те только чуть жали. Ольга натянула красные плотные гетры и сверху ботинки из Стамбула из грубой кожи, выкрашенной в красный.
Все друзья тоже подстроились, как успели, под традицию, каждый и каждая повесили на себя по павлово-посадскому платку. Невеста вышла в подъезд, и ожидающие ва́унули. Не оттого, что Ольга выглядела оригинально, а оттого, что несла наряд так, будто с детства одевалась в понёву, рубаху, навершник, гайтан и кику. Когда жених в своём купчиково-миллениальском костюме приехал за невестой, друзья, к его удивлению, рьяно и даже зло торговались, загадывая ему из Проппа. Будто действительно не хотели отдавать невесту. Фотографка Нина на лестнице, одетая в многорукое худи со славянской ведьмой, щёлкала восторженно. Невесту, наконец, выкупили, когда ожидающие друзья-кучера стали кричать в подъезд про загс и пробки. Жених и невеста вышли на улицу. Они снимали квартиру в дореволюционном доме. Проходящий мимо житель дома, увидев молодых, привычно спросил, не съёмки ли художественного кино.
Регистраторка в загсе и не таких видала. Приговорила советским голосом Ольгу и Максима к браку. Пофотографировались с роднёй, свидетелями и друзьями. После молодые с Ниной смотались в парк с церковью и усадьбой, посниматься на фоне разноцветных изразцов.