Золотая ветвь - стр. 53
Адъютант остановился за занавесью, отделявшей покои наложницы от общего коридора, и объявил о визите отца и сына аш-Гарбажей. Верховный, застигнутый в разгар соития, злобно прорычал что-то себе под нос, с неудовольствием чувствуя, как пропадает желание. Вечно эти аш-Гарбажи лезут не вовремя! Всего-то достоинства у них, что древнее происхождение да тяга к военному делу. Иначе их бы давно уже не было не то что в Цитадели, но и на свете – как и многих других, не столь полезных, а то и вовсе мешавших Верховному Паладайну в жизни.
– Подождут, – прорычал он, снова стискивая наложницу в объятиях и принимаясь мять и гладить ее тело. Та внутренне застонала, но стала отвечать на его ласки, понимая, что чем раньше ее повелитель доведет дело до конца, тем скорее даст ей отдохнуть.
– О милый! – ворковала она, закатывая глаза. – Ты великолепен! Ты ненасытен! Мой горный лев! Мастодонт! Монстр!.. Я хочу тебя! Иди же ко мне! Скорее! Зажги меня своим огнем… Пронзи меня… О, я таю! Я сгораю от желания…
Она изо всех сил шарила руками по потному телу своего любовника, мечтая только об одном – чтобы все это поскорее закончилось. Наложница по своему опыту знала, что если ему перечить и говорить, что устала – даже после суток почти непрерывного любовного экстаза, – он непременно решит, что у нее есть другой. Тогда ей не миновать сперва жестокой порки, а потом допроса с пристрастием. Когда-то на ее глазах Верховный Паладайн точно так же поступил с двумя другими девушками, назначенными ему в наложницы. Одну он отдал на потеху солдатам, другую обвенчал с тем, на кого она указала. Она же тогда получила просто легкую встряску – для острастки.
– О милый! Что же ты? Иди ко мне…
Неожиданно ее сильно толкнули так, что она кубарем откатилась в сторону. Причиной недовольства было то, что желание Верховного Паладайна, раз ослабев, так и не вернулось. Он злобно выругался.
– Милый, – наложница вытерла кровь с губы и поползла к нему на четвереньках, – зачем ты гневаешься на меня? Позволь мне помочь тебе! Я умею! Я знаю как… Одна старуха научила меня…
– Лучше бы она научила тебя, как поскорее забеременеть! – прорычал Верховный. – Я бьюсь с тобой четвертые сутки и все без толку!
– Подожди еще три недели! Может быть, я уже…
– Я не могу ждать так долго! Мне сейчас нужен наследник!
– Но я не…
– Молчи!
Отмахнувшись от наложницы, Верховный Паладайн стал одеваться. Девушка наблюдала за ним, стоя на краю ложа на четвереньках. Она не могла поверить своему счастью, неужели он уходит от нее? Неужели она отдохнет и перекусит?
Поправив меховую накидку и перевязи с оружием, Верховный подошел к наложнице и провел рукой по ее телу от шеи до живота, задержав руку внизу.
– Жди меня, – приказал он. – Чтобы к моему возвращению ты сгорала от желания, потому что я намерен продолжить!
– Повинуюсь, мой господин, – проворковала она, склоняя голову. И не поднимала ее, пока не услышала шорох опускающегося полога. Только тогда девушка позволила себе упасть на мятую постель и уже через две минуты крепко спала, ничего не видя и не слыша вокруг.
Выйдя от наложницы, Верховный Паладайн сразу заметил стоявших в отдалении аш-Гарбажей, но не стал к ним приближаться. Пусть видят, что их император не настроен на душевный разговор, и готовятся к трудностям. Исподтишка он наблюдал за капитаном Хауком. Тот являл собой вопиющее нарушение правил – из формы на нем уцелели только штаны и высокие сапоги, туго перетянутые ремешками. На голый торс была наброшена меховая безрукавка, грудь крест-накрест перечерчивали ремни перевязи с эльфийскими мечами. Несмотря на то что часть орков вовсю пользовалась трофейным оружием светловолосых, открыто носить их не дозволялось никому. Отец и сын стояли навытяжку, словно почетный караул. Рядом топтался адъютант генерала. Этот явно трусил, но предпочитал держаться в тени начальства, словно оно могло уберечь его от гнева Верховного Паладайна.