Золотая ветка (сборник) - стр. 10
– Смотри-ка, надо же! Мало тебе Стёпа досталось! Тут такой домишко был славный…
– До отказу мёдом набитый! – добавила одна из старушек сипловатым голоском. – Ещё бы век простоял.
– Ох, не простоял бы! – покрутил в руках остатки от досок, из которых стены были сбиты, дед, – всё жук поел.
– Так что же, теперь нам без домика быть? А где же схорон наш?
– А каменный домик сделать нельзя? – спросил Димка. – Такой надёжнее.
– А где ты видел пчёл, которые в каменных домиках живут? – удивились медовушки и снова приуныли. – Нам бы этот домик поправить…
– На этот счёт не беспокойтесь, поправим, – уже подбоченясь и, повеселев, сообщил Степан. – Будет вам, где янтарики хранить. Только скажите, на что они вам? Ведь смотри, Димка, в каждой капле пчёлка спит.
Наконец, все подхватили с земли по янтарику. И Димка, и его дед, и рыжий Степан, увидели, что внутри застывших медовых капель спят пчёлы. Вот так диво! Разве такое раньше кто-то из них видел? И дед Фёдор расплылся в радостной улыбке:
– Выходит, они вот где все! А я переживал: мне замерших пчёл до смерти жалко! Они ведь труженицы: всю свою жизнь на цветы за нектаром летают, медок делают, а сами его и не пробуют…
– Как это деда? – для Димки это было новостью.
– А так! Всякая молодая пчела ест тот мёд, что им старшие пчёлы насобирали. Поэтому свой мёд они, никогда не едят. Так и у людей быть должно – родители своим детям дома строят и кормят их, пока те не вырастут. Да и потом до конца своей жизни о них заботятся, – и снова Фёдор погладил камушек со спящей пчелой. – Вот они где, оказывается, спят…
– А то-то, спят! – крикнул кто-то из медовушек.
– Ну и хорошо! – воскликнул дед Степан, – Так вы не ответили, на что они вам, а?
Старушки снова расхохотались и, вдруг все хором, почти пропели:
– Мы янтарики дедушкам даём! Они за них одежду нам шьют! Где красивый янтарик – там красивый сарафан!
– Ох-ты! – воскликнул дед Фёдор, – А зачем вашим дедушкам янтарики?
– Они ткани у наших сношенек выменивают!
– А сношенькам вашим янтарики зачем? – удивился Степан.
– Они у наших внуков нитки за них берут!
– А внукам они зачем?
– Так внуки нам их дают, чтобы мы им песни на ночь пели!
– Выходит, всё равно янтарики у вас хранятся? – догадался Димка.
– А выходит, и так! – отозвались развеселившиеся старушонки.
Димка, его дедушка и дед Степан рассмеялись.
– И как же мёд теперь в камень превратиться? – Димке очень хотелось это узнать.
Старушки затихли и стали переглядываться друг с дружкой, будто какой-то секрет не хотели открывать. Но одна, всё же, решилась:
– Не совсем камень ведь, правда? – эта смелая бабушка подошла к Димке и, взявши его за руку, обернулась к своим подругам, – Ну, что, может, покажем?
Медовушки согласились. Они выстроились гуськом и повели своих гостей по тропинке к лесной реке.
Река эта текла откуда-то издалёка, наполняясь водой от мокрой лесной земли и древних мхов. Она бежала между огромными валунами, скатившимися откуда-то с гор в незапамятные времена, и питала корни деревьев и трав. Она давала влагу лесному зверью и птицам. Вода в этой реке была такой чистой и прозрачной, что можно было без труда рассмотреть всё, что лежало на её дне, даже с тропы, по которой шли два деда и семилетний мальчик, вместе с бабушками из тайного лесного народца. И снова все шли молча, боясь потревожить лес, а теперь уже и реку, понимая, что приглашены они на таинство, которое не всякому глазу доступно. Некоторое время тропа спускалась вниз и вниз, пока вся компания не очутилась на берегу, в месте, похожем на чашу: кругом были высокие стены, из земли и корней деревьев, а впереди, перед глазами путников, с высокой скалы падали тяжёлые водяные струи. Это и был тот самый водопад, шум от которого слышали дед Фёдор, Степан и Димка. Места на берегу было довольно, чтобы все, кто пришёл к реке, могли свободно встать где угодно. Но все сбились в кучку возле старушки, которая держала в руках пчелу с капелькой мёда.