Золотая лоция викингов - стр. 17
– Правильно, книжник, – сказал ярл, – к силе всегда нужно добавлять ум. Один мудрец сказал, что если один человек в жизни достиг чего-то значимого, то ему было от чего отталкиваться, или было нечто, что его с усилием тянуло, потому что невозможно двигаться никуда, отталкиваясь только от пустоты или хватаясь руками за воздух.
– Князь Стовов хочет идти на запад в далёкий поход и считает, что доблестные ярлы Эймунд, Вишена и Йёран должны пойти с ним, – неожиданно объявил всем Рагдай, – у него сейчас большая нужда в воинах для похода в Померанию, Моравию и Паннонию, потому что король франков там сейчас сражается на своих восточных границах с королём сербов и моравов Самосвятом и против аваров хана Аспаруха.
– А город асов – небесный Асгард твой князь Стовов не хочет завоевать? – едва сдерживая смех спросил Вишена.
Шутка пришлась пирующим по душе и все начали неистово смеяться, потому что представить себе более безумный поступок было тяжело.
– Это наш конунг, он всегда такой весёлый, – сквозь шум сказал Эйнар служанке, подмигивая, – он один такой.
– Я знаю, – крикнула в ответ Сельма, чтобы что-нибудь ответить красивому викингу.
– Простой воин получает сейчас шестьдесят пять серебряных византийских монет-гексаграмм в год, а вожди в два раза больше, и все получают часть военной добычи, – сказал тем временем ярл Эймунд, отвечая на какой-то вопрос Йёрана – этого мало, столько воин может взять всего за пару набегов на побережье Британии или Биармии. Невольник с Кавказа или из Таврии стоит один гексаграмм золота.
– Эти наёмники-викинги в Константинополе сбили цену и по всей Европе тоже, – согласился с ним Йёран, – позорят славное имя викингов.
– Идти туда, на запад? – Вишена задумчиво посмотрел на Маргит, – мне кажется, лучше попытаться напасть на Рим, если там что-нибудь ещё осталось после последнего разграбления его готами.
– С Римом ничего не выйдет, ни у кого сейчас не хватит сил, тем более что папа римский Гонорий, как говорят, может убить любого, мешающего упрочению Христовой веры, а уж напавшего на него самого в его городе и подавно… – с сомнением в голосе сказал Рагдай, – лучше наняться к королю Дагоберту для войны с басками. Там тепло, там яблоки, солнце, черноокие кельтиберки и готки…
– Отец, пусть Рагдай ещё споёт чего-нибудь, – сказала вдруг Маргит звенящим голосом, – а то вы тут делите шкуру не убитого медведя, а Вишене на охоту пора, убить оленя или кабанчика как он мне всё обещает, и светает уже, сколько можно сидеть тут и пить пиво и вино…
– Не смей вмешиваться в мужской разговор, – резко прервал её младший брат Эрик, – пошла бы лучше проверила, доят ли молоко рабы, а то разленились все слуги и рабы перед весной.
– Может быть, уже не друг конунга Вишены, властителя без владений споёт, а настоящий уважаемый скальд, что получил за это оплату и приехал к нам издалека? – проговорил вызывающе старший сын ярла рыжеволосый и сильно веснушчатый Акар, – может быть пир не будет совсем уж испорчен странными россказнями славянина?
– Я не славянин и не из словян, – ответил спокойно Рагдай, – я сам из голяди, голинд, хоть и живу на реке Москве среди славян кривичей, вятичей, мокши и мещеры, голядь по-славянски называется мой народ там.
– Мне всё равно, – сказал Акар.