Золотая клетка для светского льва - стр. 17
– Он мой, и только мой!
Душа ее, собственно, уже давно требовала жертвы, на которую можно было выплеснуть свое нервозное состояние. Хотелось мести, но подходящая кандидатура не подворачивалась. Дашка хоть и находилась рядом, но, по сути, была недосягаема – не устраивать же разборки на глазах Егора и Евдокии Дмитриевны!
Ирина Григорьевна замерла – сердце ухнуло вниз, а потом снарядом полетело вверх, обрастая по пути черной ненавистью.
– Нет, паскудница! – выплюнула слова «героическая» мамочка. – Тебе его не видать, как собственного целлюлита на заднице! Не для того он на свет народился, чтобы скакать вокруг размалеванных дур!
– Я себе цену знаю, – фыркнула Ирма, – и не позволю вам…
Договорить она не успела – осеклась. Ирина Григорьевна не спеша подошла к столу, взяла в одну руку нож, а в другую подтаявший пломбир, сверкнула глазами и двинулась на «разлучницу». Весовая категория их была слишком разной, чтобы Ирма достойно приняла бой – Ирина Григорьевна никогда не отказывала себе в пирогах и лишней тарелочке тушеной картошки с мясом.
Ирма попятилась к окну (хотя разумнее было бы вылететь из квартиры пулей) и бросила на Костика взгляд с требованием о помощи. Но Костик не так часто позволял матери получать подобное удовольствие и к тому же недолюбливал бывшую девушку друга, поэтому просто пожал плечами: мол, все понимаю, но поделать ничего не могу, и отошел от двери, щедро даруя жертве возможность самостоятельного побега.
Сначала в Ирму полетел пломбир, который повис на ее ухоженных волосах цвета меди сопливыми тающими сосульками. Она взвизгнула и, глядя на то, как белые капли падают на дорогую юбчонку, сначала растерянно икнула, а потом разозлилась. Это что еще за толстая старая гадина встала у нее на пути, будет тут еще каждая указывать, встречаться ей с Егором или нет!
– Да как ты смеешь, старая калоша! – заорала Ирма, позабыв о разной весовой категории. Схватила с подоконника горшок с кактусом и запустила в обидчицу. Прицел, видимо от волнения, сбился, и колючий темно-зеленый комок врезался в угол шкафа.
Ответный ход не заставил себя ждать – Ирина Григорьевна подкинула на ладони нож и, чувствуя себя как минимум вождем краснокожих, метнула его в сторону мерзавки, возжелавшей ее сына. Костик зажмурился и мысленно принял тяжелое для себя решение – вмешаться в расправу над бывшей подружкой приятеля. Но нож, звякнув об оконное стекло, упал на пол и больше уже причинить вреда никому не мог, так как дамы перешли к более тяжелым видам оружия. Ирма взяла в руки пластиковую бутылку с минералкой, а Ирина Григорьевна вцепилась в диванную подушку.
Грохот, визг и звуки разбивающейся посуды звучали около десяти минут. Ирме все-таки пришлось спасаться бегством – Ирина Григорьевна вошла в кураж и уже не собиралась отпускать «любовницу» сына живой. «Оле-оле-оле-оле!» – на манер футбольных болельщиков запевала немолодая женщина, подбадривая себя. Хватала с полки шкафа очередную статуэтку и кидала в «разлучницу». Костик нервно морщился и вспоминал слова дизайнера, вложившего душу в оформление интерьера: «А здесь, Константин Витальевич, у вас будет особый уголок, настраивающий на позитив».
Бой закончился со счетом пятнадцать – шесть в пользу Ирины Григорьевны, Ирме оставалось только утонуть в проклятьях и в качестве утешения громко хлопнуть дверью.