Золотая девочка - стр. 18

Марта качает головой.

– Этого я не могу сказать.

Не может сказать, потому что это запрещено или потому что сама не знает? Ладно, неважно, у Виви есть более насущный вопрос.

– А что случится, когда кончится лето?

– Вы присоединитесь к хору.

– Хору?

– Ангелов.

– Но я не умею петь, – говорит Виви.

Марта заливисто хохочет.

– Не волнуйтесь, – заверяет она. – Научитесь. А теперь идемте. Нам пора.

– Куда мы идем?

– В зеленую комнату. Закройте глаза, пожалуйста.

Виви смотрит на Марту с подозрением.

– Лучше с открытыми.

– Вам надо научиться мне доверять, – напоминает Марта. – Я – ваш Человек.

Поколебавшись секунду, Виви закрывает глаза. А что ей еще остается?

Открыв глаза, она оказывается в комнате, где не хватает одной стены. Это похоже на диораму из обувной коробки, которую дети делают в школах. Виви осматривается, часто моргая; здесь есть чем полюбоваться.

Плинтусы под потолком и окантовка стен выкрашены в зеленый, на обоях узор из ядовито-зеленых и белых вертикальных полос. На полу в два слоя лежат ковры: внизу – обычный, сплетенный из волокна, сверху – роскошный персидский, из шелка. На потолке – марокканский светильник в форме лампы Аладдина: полированная бронза и крошечные отверстия отбрасывают затейливый кружевной узор из света и тени. Это, наверное, – нет, совершенно точно – самый классный и эклектичный интерьер, что Виви доводилось видеть. В комнате стоят длинный шезлонг из зеленого бархата, два пухлых кресла-суфле, обитых персиковым шелком, два кожаных пуфа, два медных горшка с карликовыми апельсиновыми деревьями, а на стене висит черно-белая фотография – Виви узнает кадр из серии «Дикий Запад» Дэвида Ярроу.

– Бохо-шик! Прямо комната моей мечты, – признается она.

– Да, я знаю, – отзывается Марта. – Мы полазили у вас в «Инстаграме».

Виви смеется. В это невозможно поверить. И правда рай! Она бы все отдала за такую комнату в «Мани Пит»: бархатный шезлонг, апельсиновые деревья! – но в доме на Нантакете та смотрелась бы странно, а на уголок в Париже или Нью-Йорке Виви еще не накопила.

Одна из стен полностью занята книжным шкафом, потому что, по мнению Вивиан, в каждой идеальной комнате должен быть книжный шкаф во всю стену. Она подходит взглянуть на корешки. «Клаудстрит» Тима Уинтона[6], «Песнь Соломона» Тони Моррисон[7], «Белая шерсть» Жардин Либер[8] и – да, детка, – «Адюльтер» и другие рассказы Андре Дюбюса[9], книги которого Виви, пожалуй, обожает больше всего.

– Мои любимые книги.

– Естественно.

К шкафу примыкает зеленая дверь.

– Это оттенок «стебли петрушки» фирмы «Бенджамин Мор»? – спрашивает Виви, имея в виду цвет, в который выкрашена дверь.

– Да, он самый.

Вот это да! Виви уже влюблена в эту комнату.

– Куда ведет эта дверь?

– От любопытства кошка сдохла, – отвечает Марта. – Не суйте нос куда не следует, а то сокращу вам наблюдательный период.

Марта открывает дверь и проскальзывает внутрь до того, как Виви удается подсмотреть, что за ней спрятано.

«Наблюдательный период», – думает Виви. Она идет к краю комнаты и действительно оказывается на наблюдательном пункте, как будто смотрит в широкое окно, из которого видно всю ее прежнюю жизнь. И не просто видно – Виви сразу погружается в происходящее.

Вот ее дети – все трое сидят в гостиной в «Мани Пит» на бирюзовом твидовом диване, тесно прижавшись друг к другу. Они называют этот диван «Герв» – сокращенно от названия фабрики «Гервин». Уилла в центре, по бокам от нее Карсон и Лео. Они держатся за руки на уровне талии. Хотя Виви не раз представляла себе этот момент, злясь на детей («Вот умру, и посмотрите у меня»), ей невыносимо видеть их острое чистое горе.