Зодиакальный свет - стр. 16
Она ещё говорила, что сидеть над душой у ребят вовсе не обязательно, можно контролировать их по комлинку, благо сейчас такая возможность появится. А в случае необходимости – делов-то, два часа лёту… В общем, уболтала, чертовка красноречивая.
В десять часов с минутами из невообразимой дали вдруг возник и, резко остановившись, завис в пространстве пузатый силуэт транспорта «Борец». Нагрузили его в этом рейсе знатно. Под тонкой центральной частью корпуса были подвешены два головастых маленьких кораблика незнакомой мне модели – скорее всего, внутрисистемного класса. Выше притулилась пара орбитальных буксиров. На спине транспорта удобно устроился дисковидный кореллианский грузовик серии 1210, не иначе, «Индрик».
– Ну, вот, заняли мой любимый насест, – сокрушённо вздохнула Падме. Кататься верхом на «Борце», сцепившись посадочными лапами и переходным колодцем, ей уже приходилось не раз. Более того, маскировочное устройство «Амидалы» имело достаточную мощность, чтобы скрыть от любопытных глаз и сенсоров всю сцепку. С двухсотметровой тушей более тяжёлого транспорта «Кориолан» этот фокус уже не проходил. Сейчас наш корабль подходил к «Борцу» валетом, нацеливаясь стыковочным узлом горизонтального типа, расположенным в борту прямо за рубкой, в ответную часть на стенке трюма.
– Что-то новенькое, – заметил я. – Поправьте меня, девочки, но, по-моему, у «Борца» раньше этих узлов не было?
– Идея Падме, реализация бреганская, – улыбнулась Осока. – С другой стороны приварили второй. Очень удобно для рандеву в пространстве.
Гант Кеневиц оказался светловолосым мужчиной на вид лет сорока пяти. Осока познакомила нас, отрекомендовав меня как «представителя Совета директоров». Судя по выражению круглого, несколько одутловатого лица, Кеневиц явно не знал, как ко мне относиться. То ли как к злу, вроде надсмотрщика, то ли как к человеку, способному в случае чего разделить бремя ответственности и упростить решение бюрократических вопросов. Услышав, что мы провели предварительную разведку окрестностей и нашли несколько неплохих астероидов, архитектор попросил данные и «примерно час на сопоставление». После чего удалился с видом человека, которому после вынужденного простоя не терпится поскорее заняться делом. Мне оставалось лишь надеяться, что на практике он такой же деловой, как показался на первый взгляд.
А вот «бреганские товарищи» выразили своё отношение вполне однозначно: громкими приветствиями, хлопками по плечу и крепкими рукопожатиями.
– Ну, хоть один вменяемый человек, с которым можно всё решить, – заулыбался невысокий пухлый механик Иан Кудра. – А то Генеральша перед отлётом нас так застращала…
Его напарник, сухопарый Базили Вран, просто потряс мне руку своей цепкой ладонью и сказал:
– Поработаем.
Из остальных бреганцев я раньше видел четырёх человек, и то совсем недолго. Фамилия их старшего, кажется, была Стожар. Да, Симеон Стожар. Они появились на центральной базе буквально в последний день перед моим отлётом на Землю. Тем не менее, все четверо радушно со мной поздоровались. Родной язык бреганцев назывался словиоски и, думаю, был понятен без перевода представителю любого славянского народа, стоило лишь слегка вслушаться. Мне в общении с ними здорово помогало знание старинных слов – «ведать», «разумение» и тому подобное. Да ещё военные фильмы, где нередко встречались колоритные персонажи, говорящие на украинской мове. Если бы Осока не учила словиоски в школе Храма Джедаев, кто знает, удалось бы нам так быстро подружиться или нет. И как скоро без Осокиных разъяснений освоил бы я